Разница была разительной настолько, что шевалье почти что готов был сдаться и дать дуба. Впрочем нет, дать дуба могли лишь какие-нибудь необразованные ферелденские селяне, а он, Мишель де Шевин, всё ещё был орлесианцем, шевалье в конце концов. В его обязанности, вероятно, входило все ещё и обязательство дать вовсе не дуба, а какого-нибудь тиса с его утончёнными серебристыми листочками и статным стволом.

— О, — слыша вопрос, он поднял руку и второй стал загибать пальцы. — Тебя могут повесить. Или держать до конца дней в темнице. Или сослать Верховной Жрице Виктории I. Или отправить в шахты, в Сарнии нехватка рабочих рук. Или отдать Серым Стражам, — Лавеллан неодобрительно посмотрел на сжатый кулак — пальцы быстро кончились. — Пожалуй, это всё, что с ходу приходит на ум.