Разбухшая от влаги дверь натужно скрипнула, впуская внутрь поток прохладного воздуха, и содрогнулась, тяжело захлопнувшись. Вошедших было двое.
- …нужд Церкви и необходимости защищать людей от опасности, - закончила Кассандра уже внутри, торопливо вытряхивая из-за шиворота мокрый снег прямо на дощатый пол - и вокруг неё сразу же начала образовываться лужа.
Вообще говоря, если бы Кассандра знала о вечере изящной поэзии, то вряд ли его посетила. Не потому, что изящная словесность ей была чужда как факт – это было бы неправдой, во всяком случае, тогда, когда речь не шла о производстве оной - и даже не потому, что она не считала себя дамой, потому что это тоже было ложью. Скорее, тут было что-то про то, что каждый должен заниматься тем делом, которое у него выходит лучше всего, а так уж вышло, что всем своим видом она обычно отрицала все романтические сущности, возникавшие и витавшие в воздухе при прочтении поэзии, будто те были нашкодившими отступниками. Да и, если речь идёт о каком-то культурном собрании, припираться на него, бренча доспехами, в нечищеной кирасе, с свежим шрамом поперек морды, бренча мечами, кольчужными рукавицами (и, как шутили некоторые, стальными яйцами), как-то невежливо, и леди Пентагаст, как женщина, в конце концов, воспитанная – хоть и зачастую пользующаяся своим воспитанием, как и прочими благородными добродетелями, лишь в самых крайних случаях – не могла бы себе этого позволить. С врагами – возможно, но здесь же были друзья!
Словом, если бы она знала – или хотя бы помнила, потому что, вполне возможно, объявление видела, или, может, даже слышала от самой Хардинг – то попыталась разыскать для себя и собеседницы другое убежище.
Непогода, накрывшая их с таким коварством, на которое способен только верименсис, обрушила на головы целый водопад чего-то, в чём в равной степени были снег, дождь и неудовольствие Создателя своими детьми, и пришлось спешно удирать с крепостной стены, на которую Кассандра вообще тоже не планировала подниматься, но как-то так зацепилась языком с магичкой, что и сама не заметила, в какой момент они решили, что беседа будет более продуктивной, если окружающие прекратят собирать ставки касательно того, кто первый кому даст в морду.
Бить морды она сегодня не планировала, но на беду, у неварранки был тонкий слух, а посторонние реплики сильно сбивали.
Наверху было студёней и ветреней, снежный вихрь обрушился на них, будто вражеское заклинание, и слава Создателю, что позорное бегство по мокрым ступеням не лишило никого из них двоих целостности костей и голов, а первая попавшаяся открытая дверь и была дверью «Приюта», и внутри было настолько тепло и сухо, что это казалось божественным вмешательством.
Кассандра вытряхнула из волос остатки снега и только тогда подняла глаза.
- Ну, на нас местечко ещё найдется, - удовлетворенно сказала она, обращаясь к Эвелин, - я угощаю, садись.
Благодаря всё тому же тонкому слуху до неё донеслось самое окончание давным-давно позабытого дурацкого стихотворения, мгновенно навеявшего воспоминания о тоскливых сумрачных днях детства, проведенного в некрополе, и она почти машинально пробормотала окончание:
- И сгниют все мои кости
Под камнями на погосте.
Во всяком случае, Энтони эту считалку рассказывал ей именно так.