[indent] Охотникам за головой не составляет особого труда рассечь отвратительно верещащее нечто на куски. Тварь им совсем не жаль. Это не человек и даже не зверь, просто мерзкая жуть, которая побирается по мертвецам и не дает им покоя даже в смерти. Единственное о чем они жалеют сейчас: что нет топоров, так было бы сподручнее. Но и мечи сгодятся. Грифон, хороший мальчик, слушается команды и стоит рядом с одним из стрелков, не отходя ни на шаг. И вперед не рвется - только скалит зубы и глухо рычит.
[indent] Расправившись со сбежавшей частью, два воина из поискового отряда возвращаются к своим. Дать знать, а еще позвать Брейдена, раз уж за старшего оставили его. Назначение это чисто номинальное, есть среди них люди с опытом и поболе, но раз уж тварь умеет в магию, то лучше за всем проследить тому, кто знает во всем этом толк. Брейден как раз из таким. Он конечно щеголь, особенно по-ферелденским меркам, но дело свое знает, так что никто не подтрунивает над ним по поводу бархатных рукавов или перчаток с тиснением по раструбу. По крайней мере в глаза. И дело тут совсем не в том, что Его Величество при всех назвал Брейдана своим другом. Этим как раз никого не удивишь.
[indent] - Мы разделали "голову", - сообщают ему и Брейден поднимается на ноги, чуть прихрамывая на левую ногу - сам виноват, идиот, не подумал что такое чучело из трупов не свалить одним ударом, а раз так оно непременно ответит. На вопрос о помощи он только отрицательно качает головой, мол, справлюсь, ничего страшного, и идет вслед за провожатыми. То что осталось от их добычи точно надо сжечь - он не собирается использоваться огонь вызванный магией или что они там себе думают, но проследить за тем чтоб останки сгорели дотла. В другой раз он бы забрал с собой хоть что-то, чтоб можно было изучить с чем им пришлось столкнуться и быть готовым если это случится еще раз. Но если он правильно понимает принцип работы этого, то тащить это в свой дом, даже по кусочкам, верх глупости.
[indent] Лучше уж сжечь, как велено, хотя вряд ли Его Величество смыслит в этом хоть что-то. Это просто память засевшая в костях, о том что огонь - последняя и самая действенная мера.
[indent] - Присмотрите за этим? - остановившись рядом с Серебряными спрашивает Брейден и кивает на груду тухлятины, лежащей в наспех собранном костре. Огонь уже разгорелся, ветки трещат и стреляют от жара, а туша, теперь уже окончательно мертвая, медленно поджаривается. Мысли о еде, впрочем, никого из присутствующих не посещают. От запаха недолго выблевать все чем они успели перекусить внутри и пустую желчь сверху - вон, подопечный орденцев и вовсе отрубился после этого. Присмотревшись внимательнее, Брейден замечает кровь.
[indent] - Ваш приятель как? Жить будет? - он наклоняется над потерявшим сознание Андерсом и отирает кровь с его лица платком. О сколько шуток он успел выслушать на этот счет, если бы ему давали денег каждый раз, когда это происходило, он уже был бы самым богатым человеком во всем Ферелдене. - Давайте, господин Серый Страж, потерпите до деревни, а так Ферги вас подлатает. Будете как новенький.
[indent] То что Брейден чувствовал находясь рядом с этим человеком перед чудовищем сложно описать. Больше всего это было похоже на то, будто кто-то еще стоял рядом с ними, буквально за спиной. Сейчас ничего такого и в помине нет - это странно. 
[indent] "Надо бы рассказать об этом королю", - думает Брейден. И пусть тот ничегошеньки не понимает в магии, предупредить его важно. Остается только придумать как сделать это до того момента, как Алистер и Андерс окажутся рядом. В том что это случится Брейден не сомневается.
[indent] Но это позже, а пока он добирается до останков головы, к которой уже натаскали веток даже несколько пучков сухой травы, чтобы огню было проще. Брейден становится с наветренной стороны, распахивает полы плаща и чиркает спичками до тех пор, пока огонь не занимается, облизывая дерево и то что осталось от...

[indent] Краем глаза Алистер видит как пеший отряд, подсобивший им с монстром, отходит назад. С решением того кто командует этими людьми он согласен - тут, у стены, справятся и без них, незачем лезть под копыта лошадям и геройствовать без нужды.
[indent] Сам он геройствовать тоже не лезет - ситуация не та.
[indent] Совместными усилиями копейщики не просто прижимают тварь к стене - ее пришпиливают, точно выставленное на потеху (и устрашение) публике чучело виверна, только уж очень уродское. Ноги, руки (все что есть), бока, грудина - одни копья завязают в мясе, но другие проходят насквозь, вгрызаясь в стену и не позволяя твари сойти с места. Теперь, не способная двигаться, швыряться собственными частями и что еще она там делала, она почти беспомощна, а от магии, которой стоит опасаться всех их защищает Ферги.
[indent] Один из воинов прикрывает их целителя, так чтоб его не толкали зря и придерживает за плечо чтоб он не свалился с ног. Видно, что ему сложно, вон как он побледнел, кажется это первый его выезд в поле. И все же держится, держится, молодец!
[indent] Мечникам теперь нет необходимости прикрываться щитами, но о безопасности они все равно помнят - никто не знает какие еще неприятные сюрпризы может преподнести им эта тварь, но встречаться с ними никому не хочется. В этот раз они не пытаются подрубить ноги - ни к чему вешать на копья дополнительный груз. Вместо этого они вскрывают бока и брюхо, практически вырезая из твари куски мяса.
[indent] Какой-то смельчак рискует пробить голову пока она еще не соскочила с тела, но терпит неудачу - "голова" прыгает прямо ему в лицо и только чудо (хорошая реакция и щит!) спасают его от удара в лицо. А может и от чего похуже. После такого маневра его немного трясет (совсем немного) и тот кто стоит позади молча отодвигается в сторону и хлопает его по плечу, предлагая поменяться местами.
[indent] Не смотря на прыжок, все попытки головы пробежать у воинов под ногами пропадают зря. Значит и ей уже осталось недолго.
[indent] Алистер, стоя позади своих людей, оборачивается, глядя сначала на движения эльфов, а после туда, где осталась вторая часть его отряда. Два столба черного дыма видно издалека.

- Как думаешь, нам что-то за это будет? - понизив голос до полушёпота, спросил Морен.
Иорет вопросительно выгнул бровь, оборачиваясь к брату. Они ехали на почтенном расстоянии от орлейско-эльфийского отряда, но держались достаточно близко на случай всяких гнилостно-мясных сюрпризов, которые могли выскочить из любых кустов. Ощущение постоянной опасности, таящейся в самых безобидных местах карты, ещё долго будет преследовать всех переживших этот кошмар.
- Имеешь в виду, дадут ли тебе отгул?
- Я имею в виду благосклонность прекрасной дамы, брат, - Морен лукаво улыбнулся, кивая головой.
Конечно, они слышали о том, кто такая Бриала, и получали краткое описание. Но никогда ещё не видели её вживую. И когда смуглая эльфийка в маске поднялась, представившись, Морен почтенно склонил голову, а Иорет слегка покраснел. Сам даже не понимая, зачем.
- Может, даже поцелуй... - мечтательно протянул эльф.
Иорет нахмурился.
- А может, она благосклонно загонит свои прекрасные кинжалы в твой не менее прекрасный зад.
- Спорим?
- Спорим, - согласно кивнул Иорет. - Но не сегодня. И уж явно не на...
Морен рассмеялся. Несколько всадников неодобрительно глянули в его сторону.
- Именно сегодня, брат! Я мог не пережить эту ночь. И ты мог не пережить эту ночь. Что ещё должно случиться, прежде чем ты решишься сделать первый шаг? Действовать надо тогда, когда хочется. Потому что завтра может уже не быть.
Прежде, чем поднявший руку Иорет успел что-то возразить, Морен пришпорил коня, ускоряя его ленивый шаг. И очень скоро они оказались на том расстоянии, на котором приходится кричать, чтобы быть услышанным. Потому Иорет промолчал. И по-настоящему задумался.
А затем его щёки снова едва заметно покраснели.

Первое, что бросилось Эвелин в глаза - рука. Повязка на руке де Шевина, из-за которой они так долго спорили недавно, отсутствовала. И Эвелин задумчиво сдвинула густые брови к переносице, хмурясь от этого вида. Но прежде, чем открыть рот и сказать, подумала: если он снял повязку, значит, боли прекратились. А если прекратились боли, значит, её лечение эффективно справилось с переломом. Значит, повязка уже не нужна. Как и лишний указ на то, куда она делась.
И хмурость на её лице сменяется блаженным облегчением. Тревелиан опускает взгляд, откидывается на спинку лавки. Свободной от склянки с лириумом рукой она тихо хлопает по сиденью рядом с собой, приглашая присоединиться. Без особой, в прочем, надежды на компанию.
Сейчас всё это куда больше похоже на затишье перед бурей, и напряжение людей не спадает. Напротив, у некоторых оно нарастает до предела. А воздух вокруг становится такой странный и тягучий, что скоро его можно будет резать ножом, словно масло или мягкий сыр.
Но если судьба дала им возможность присесть и перевести дух, то не воспользоваться ею будет крайне неправильно.
Женщины уже давно расфасовались по домам и готовили пайки воинам из того, что попадалось под руку. Из некоторых уже домов доносились ароматы какой-то выпечки. Выходит, местные куда запасливее, чем могло показаться. Но всё равно следует в рапорте указать, как много крестьяне Сарнии потратили продуктов на голодные рты Инквизиции. Иначе, как думает Тревелиан, могут расползтись слухи о том, что солдаты обьедают честной народ. Пусть они и заслужили, а зима без еды будет долгой и крайне мучительной.
- Уже отдыхаю, лейтенант. Благодарю за заботу.
В отличие от воинов, выносливость которых восстанавливается медленнее всего, магическая энергия восстанавливаются постоянно. И зачастую многократно возрастают в стрессовых ситуациях или благодаря особым условиям местности и погоды. В прочем, маги - тоже люди, и уставшее тело не может справиться с большим количеством магической энергии. Маг попросту не будет способен прочесть заклинание, несмотря на восстановившуюся энергию.
Но Эвелин не то чтобы много скакала по стенам сегодня. И уж явно не пыталась остановить лошадь на скаку или войти в горящую избу. Она попросту истощилась, не давая себе перерыва между заклинаниями. А возможность посидеть и перевести дух вполне благоприятно сказались на общем самочувствии магессы.
И пусть по стенам скакать она не собирается, ровно как и останавливать лошадей на скаку, к активному использованию дарованных природой талантов она была практически готова. Несмотря на отсутствующий на щеках здоровый румянец. Это, на её взгляд, полнейшие мелочи.
- За четыре года у меня была возможность привыкнуть к трудной работе в полевых условиях, сэр. Если за стенами наши союзники и среди них - а я в этом уверена - раненые, им будет нужно оказать хоть какую-то помощь. Я не подведу вас, сэр. И их не подведу.
В конце концов, у неё в седельных сумках есть увесистый мешочек с сушеным эльфийским корнем. Если добавить по щепотке в чай и дать хотя бы пару минут настояться - получится неплохой бодрящий напиток. На ноги, конечно, не поставит, но хорошенько простимулирует организм к данному действию. Особенно если организм сам по себе будет не против как можно скорее встать на ноги. И уж если магии на всех не хватит, то сушеных кореньев - всегда пожалуйста. Чуть погодя, она озвучила эту мысль Мишелю. Ему, пожалуй, стоит знать.
Эвелин вздохнула, поднимая взгляд к небу. Сегодня оно было как-никогда безоблачным, ярким и спокойным. Трудно в это поверить, учитывая ночную непогоду.
- На крайний случай, - магесса разжала ладонь, показывая собеседнику склянку с переливающимся голубым содержимым, - у меня есть вот это. Но понадеемся, что пронесёт.

Отредактировано Эвелин Тревелиан (29-05-2020 21:26:12)

Ее отряд едет за сопровождающими представителями Инквизиции, и Бриа выдыхает. Дальше никакого боя, только дипломатия, а в этом эльфка чувствует себя намного лучше, практически как рыба в воде.
Встретить здесь давнего знакомого Бриала не ожидала, но эта встреча не выбивает ее из колеи. Где-то глубоко внутри она даже рада старому знакомому. Надеялась только, что, в отличие от Селины, эти отношения восстанавливать никто не захочет. И судя по упорному игнорированию маркизы, Мишель де Шевин тоже на это надеялся.
- Ничего страшного, шевалье, мы не притязательны, не беспокойтесь, нам надо только немного горячей еды и место разбить лагерь и залечить раны.
Бриала не собирается щадить чувства этого уже-давно-не-того-мальчика, которого она довольно жестоко подставила много леи назад. Но, надо сказать, жалеть об этом поступке она не собирается. Игра довольно жестокая штука. Селина не пожалела ее родителей, не пожалела и ее саму в своё время, а она не пожалела Селину. При этом с Ее Величеством их связывало куда больше, чем с мальчиком-полукровкой. Так какого черта дуться на закономерный результат, тем более спустя столько лет?
- Рада видеть Вас, Мишель, в добром здравии. - Все же улыбается под маской и спрыгивает с коня не поморщившись, не смотря на боль в ребрах.