Зевран не любил просить о помощи. Он вообще предпочитал разбираться с трудностями самостоятельно, и только в крайнем случае, мог позволить себе обратиться к друзьям. И на то были свои причины. Он мог сам того не желая подвергнуть опасности их, или себя. И все же, когда он понял, что дела его из рук вон плохи и смерть уже дышит ему в затылок, решился на рискованный шаг: послать весточку союзнику. Если он погибнет, то друзья хотя бы узнают об этом и не станут обижаться, что их Ворон вдруг перестал отвечать на письма. На большее он не рассчитывал. Теперь перед ним вставал вопрос, как это сделать, чтобы весть точно дошла до адресата, а само послание не попало в чужие руки? Если отправить письмо Суране, она тут же бросит все и сорвётся на поиски, рискнув даже собственной жизнью. А как указать ей свое местоположение без точных примет и описаний, Зевран не знал. К тому же он опасался, что Нерия может угодить в ловушку расставленную Воронами, ведь те наверняка смогут без особых сложностей разгадать его шифр. Поэтому он сразу отмел эту идею. Слишком сложно и опасно. Просить Лелиану? С ней тоже пришлось бы использовать какие-то символы, которые наведут на него врагов. Ответ пришел внезапно, когда Зевран уже совсем отчаялся. Перебирая свои почти опустевшие запасы трав, он наткнулся на несколько высушенных синих цветков, аккуратно завёрнутых в сложенный кусок пожелтевшего от времени пергамента. В памяти тут же всплыла картина, которая была прочно связана с этими цветами: маленький неприметный бордель в Киркволле носил весьма незамысловатое название "Вьюнок". Его владелица не слишком ломала голову над названием и, скорее всего, решила назвать свое заведение так потому, что его стены были сплошь увиты этим растением. В этом борделе Зевран и познакомился с Камиллой, которая теперь из потенциального убийцы превратилась в верного союзника. Девушка безумно рисковала, принимая сторону Аранная и шпионя за важными шишками из гильдии. О всех возможных рисках он предупредил ее сразу, надеясь, что здравый смысл в ней возьмёт верх и она передумает. Ошибся.
Зевран не знал, дойдет ли его послание до адресата, и как оно будет истолковано. Его так и подмывало написать хотя бы пару строк, но он сдержался. Конечно, синий засушенный цветок был таким себе способом указать нужное направление, однако другого средства все равно не было. Или Зевран его ещё не нашел. А уж то, что Камилла заявится к нему в эльфинаж лично, он и подумать не мог.

Ветер противно завывал проникая в дом сквозь щели в стенах, сдувал пыль с дощатого пола, загоняя ее в стыки между досками. Кусок старой рваной тряпки непонятного цвета и заменявшей занавеску, трепыхался у неплотно закрытого окна. Зевран, ещё имея возможность уверенно передвигаться, пытался что-то сделать со створками, однако рассохшиеся оконные рамы не поддавались его манипуляциям. Все, на что хватило сил после, это сдвинуть кровать в дальний угол в попытке хоть немного защититься от пронизывающего холода.
Почти уткнувшись носом в стену, Зевран балансировал где-то на грани сна и яви. Его лихорадило. Их встреча со Щуром все же имела некоторые неприятные последствия для и без того вымотанного убийцы. Горло жгло, будто у Зеврана в груди находилось жерло извергающегося вулкана, и этот жар обжигал дыхательные пути так, что казалось, ещё немного и он начнет выдыхать драконье пламя. В голове стоял колокольный звон. Ворон даже не сразу понял, что стук, который он слышит, раздается не внутри его черепной коробки, а где-то за ее пределами. Кто-то стучал в дверь. Посетителей у него почти не бывало, разве что тот самый мальчишка да его мать, которая вызвалась готовить ему целебные снадобья. Правда, почти перед самой встречей с Щуром, к нему заглядывал старейшина и просил его убраться из их краев, как можно скорее. Хоть Зевран и заверил его, что обязательно уедет через пару дней, выполнить обещание не смог.
Ворон с трудом открыл глаза, уставившись невидящим взглядом в стену и даже не моргая. О том, чтобы подняться, он думал с содроганием. Тело слушалось плохо, каждое движение причиняло боль, не говоря уже о чудовищной слабости. Кажется, его план насчёт "отлежаться и восстановиться" совсем не работал.
Стук повторился. Условный, в определенной последовательности. Пальцы непроизвольно сжали рукоять кинжала: это друг или снова явился какой-нибудь желающий отправить его к Создателю?
Зевран заставил себя встать и на нетвердых ногах, придерживаясь рукой за стену, спустился к дверям, добраться до которых стало настоящим испытанием — он вынужден был старательно обходить собственные ловушки, которых наставил в доме на случай ещё одного визита непрошеных гостей. Растяжку у входной двери  и вовсе пришлось обезвредить. Отперев замок, Зевран шагнул в тень, скрываясь от посторонних глаз. Так у него будет небольшое преимущество, если визитер окажется врагом.
Кто-то робко толкнул дверь. В помещении разлился лёгкий запах цветочных духов.
— Камилла? — Он вышел на свет, пряча кинжал за пояс. — Ты всё-таки получила моё послание. Я и надеяться не смел.
В его голосе послышались радостные нотки, которые тут же угасли из-за помутневшего сознания. Комната поплыла, стремительно растворяясь в темноте и, Зевран против воли опустился на одно колено, упираясь кулаком в пол, чтобы окончательно не упасть. Путешествие от кровати до двери отняло у него слишком много сил.