- ...А ты уверен, что эти слухи вообще правдивы?

Вальтер не оборачивается, лишь фыркает чуть, продолжая длинными, тяжёлыми шагами мерить запорошенный снегом двор в Убежище. В его руках очередное донесение, как и всегда — суть, просто слухи, которые могут и оправдаться, и нет. И, Создатель в свидетели, лучше бы нет. Потому что иначе прибудет ещё больше магов, а Фиона, сложив на груди свои слишком цепкие руки, приобретёт ещё больше союзников. Очередной почти генерал почти армии. Полезная? Несомненно. Но какова цена. Ни тюфяк-Каллен, ни Кассандра, ни тем более он не справятся. Пока маги нужны для закрытия Бреши, они могут выставлять почти любые условия.

Выдыхает, медленно, надрывно, со свистящим через нос звуком, и поднимает выше голову; облачко тёплого пара медленно растворяется в разряженном горном воздухе. Дышать так тяжело. Мороз пробирает до самых костей, заставляя всё сильнее кутаться в столь непривычный меховой плащ, напоминая нахохлившуюся птицу. Вальтера часто сравнивали с орлом, за острый, пронизывающий взгляд и слишком длинный нос-клюв. Похож ли он на орла сейчас? Отнюдь. Скорее снегирь-переросток. Злой, мокрый и с раскрасневшимся лицом. Жалкое зрелище.

Пустыня куда хуже заснеженных гор, должна быть. Но там его дом, он привык, влюбился почти — наверное, то какая-то очередная болезнь, от которой недолго повернуться рассудком — здесь же — чужбина. Холодная лириумная ненависть застилает рассудок похлеще Бреши, но нужно стараться. Иначе — похоже на дезертирство. А дезертировать он не привык. Подобное сродни худшему преступлению.

Он бы предпочёл Орден. Тех, кого ещё можно спасти. Хотя бы из солидарности. Пусть Орден и выбрал предать свой долг и уйти, оставив простой народ без защиты, у него хотя бы было на то оправдание. У большинства из. Их учили подчиняться приказам, не давая оценок, не рассуждая, идти и только потом, может быть, думать. У лояльных магов была и остаётся Мадам де Фер, у лояльных храмовников… — пожалуй, оказавшись он чуть ближе к эпицентру событий, в злачном и поросшем Красным Киркволле, Бастион не смогла бы спасти. Андерфелс далеко, куда дальше Монсиммарского Круга. Что его голос против Лорда-Искателя?

- Нет, Штрудель, но не проверить мы не можем.

Наконец, он останавливается. Из конюшен пахнет навозом и сеном, а объездчик, только-только прибывший на место, пока ещё не обвык, потому не слишком справляется. Убежище — не крепость, даже не укреплённый посёлок: от деревянных ворот и кольев хочется плакать. Всего одна атака со стороны хоть кого-то и их снесут, не говоря уж о том, что вскоре места за стенами не хватит, придётся селить в подлеске и на заледеневшем озере. Селить и молиться, чтобы не открылось ещё пару разрывов, а потревоженные цивилизацией волки не накинулись на незваных гостей, сократив популяцию беженцев, новобранцев и слуг. Куда смотрит их Командор? Генерал, Вальтер поправляет себя, генерал. Кажется, куда угодно, но только не на очевидные проблемы вверенных ему войск Инквизиции.

- Фиона тотчас сложит пальцы веером, потому что «мы пользуемся оказанной помощью, но не хотим помогать взамен».
- Она идеалист, Фенёк.
- Она…

«Дура». Вальтер вовремя прикусывает губу, лишь бы не выпалить непозволительное, не сейчас, когда много ушей, а его положение всё ещё слишком шаткое — одно неверное слово и он уже не агент, так, один из солдат. И вновь под руководством столь ненавистного Каллена в столь ненавистном строю. Один из многих. Пушечное мясо, которое пустят в бой и забудут. Сколько их уже полегло на просторах Внутренних Земель и дальше, по всему Ферелдену. Не сосчитать. Лица мешаются в кашу из зелёных гамбезонов и остроконечных шлемов. Он не хочет запоминать, не их, не тем более имена. Одно дело читать статистику сухих цифр, другое — знать, что за ними скрывается. Всех не спасти. Малая кровь — тоже кровь. Если думать об этом так, можно сойти с ума. Куда быстрее, чем сдать от лириума.

- Возможно, ты прав. Вот только в Тевинтере идеалистов нет. Никто не будет помогать просто так, по доброте душевной. Их бы продали в рабство. Жаль, не все это поняли.

Тяжелый выдох. Зелёное небо давит, при одном взгляде заставляя с отвращением сморщиться. Вечные сумерки с чёрными, как перед грозой, тучами выглядят неестественно. Так не должно быть. Недаром Создатель разделил мир живых и мир демонов. Кажется, ещё немного и всё это развалится и упадёт, а дальше… только зелень и тьма. Вальтер не хочет признаваться в том даже себе, но ему страшно. Как страшно им всем. Потому терпит магов рядом с собой, позволяя исцелять раны и прикрывать заклинаниями, потому идёт их спасать, невзирая на все те проблемы, что причинили, потому ещё не попытался убить генерала, хотя мог, раз за разом, каждый день перед сном прокручивая в своей голове разные — от банального яда до подставить и столкнуть на горные пики — сценарии.

Ему нечего терять. Миру — есть. В этом так много гордыни, но Вальтеру кажется, что без него небо упадёт намного быстрее. Как глупо. Хочется остановиться посередине дороги и рассмеяться над собственными, невпопад мыслями. Но он сдерживает себя. В доме скорби не повоюешь за спасение мира, даже если очень захочется. Ухмылка кривой линией чертит лицо, заставляя и так раскрасневшиеся шрамы ныть зажатыми, сросшимися кое-как мышцами. Ему больно каждый раз, но от юношеских привычек просто так не избавиться.

- И здесь ты мне поможешь. Маг куда лучше сможет понять другого мага. К тому же… ну кто не поведётся на твои пухлые щёчки и не поверит, что при вступлении в Инквизицию все станут такими же.
- Как то это… неправильно.
- Неправильно — стрелять, не спрашивая, - Вальтер давит ехидный смешок и слегка щурится. - К тому же это даже не ложь. В Инквизиции кормят и снабжают действительно лучше, чем в голозадом отступничестве.

За воротами их уже ждут. Отряд из десятка солдат, среди которых есть и рядовые храмовники, — большинство оставшиеся после пожара в Старкхевене — на случай, если переговоры пойдут не по плану. Или слухи всё же окажутся очередной ловушкой, а не банальными слухами. Все — вооружены до зубов, лишь одинаковые плащи с пылающим глазом скрывают мечи, луки и зелья. Вальтер удовлетворённо кивает: после недавних событий Инквизиция привыкла готовиться к худшему. Ему бы не хотелось терять вверенных бойцов. Только не так. Так пусть теряют иные. А потом плачутся.

- Все на месте?

В голосе ни капли желчи или раздражения, лишь не требующий экивоков жёсткий приказ. Вальтер пожимает руку одному из солдат, — для того ему приходиться чуть ссутулиться — после чего ещё раз оглядывает каждого, сверяясь с числом приказа. Не стоит терять время на долгие сборы. Опаздывать — непрофессионально. Тем более для андерца. Чуть выгибает бровь, видя, как часть людей мнётся, вместо того, чтобы ответить чётко и седлать коней. Хмурится, скалясь, руку одёргивает, заводя за спину, смотрит глаза в глаза на самого смелого. Главного. Тоже храмовника.

- К нам поступило прошение...
- И не через меня?
- Мы Вас не нашли.
- Да неужто.
- Фенёк, успокойся. - рука Штруделя на плече приводит в порядок, даже без целебной магии снимая повисшее в воздухе напряжение.
- Леди Тревельян желает присоединиться к походу. Говорит, что знает этих людей и может помочь с переговорами.

Вальтер откашливается, по инерции стряхивая налипший на ресницы и брови снег. Ему не хочется в это верить, не хочется просить чужой помощи. Особенно, от незнакомого мага из стана Фионы, имя которого почему-то знаменуется титулом. Но придётся. Дарёному коню в зубы не смотрят. К тому же, это может быть полезно. Если посмотреть с другой стороны. Не как помощь в рядовом деле, но как знакомство, возможность приблизиться к либертарианцам и держать и их под контролем. Заманчиво, даже слишком. Главное, держаться и не язвить. А если и язвить, то в пределах разумного.

После секунды размышлений он всё же кивает. Лицо, до того злое и хмурое, озаряется непринуждённой улыбкой, тотчас разглаживаясь:

- Значит, пусть так. Подождём леди Тревельян. Полагаю, наше знакомство будет как минимум занимательным.