Скайхолд огромной глыбой камня во льдах неспешно, но неумолимо приближался. Кони за дневной переход подустали, так что двигались они с Сураной так же медленно, как в прошлый раз, когда Андерса везли на тележке связанного по рукам и ногам.  Ныть при Нерии, что он не чувствует своей задницы было чуточку стыдно, но он действительной потерял всякую связь с ней пару часов назад. На телеге было точно лучше! И не то, что бы Андерс не любил лошадей, он просто не любил забираться на них сверху и трястись часов по десять в день. Целителю было вполне комфортно на своих двоих. За свои годы скитаний он исходил половину Ферелдена и Орлея пешком и ничуть об этом не жалел. Ноги его никогда не подводили.
Но путь, даже самый тяжелый, когда-нибудь кончается. И пусть ворота замка, огромные, мощные, давящие как вся его махина, навевали не самые радостные воспоминания, Андерс не мог сдержать стона облегчения. Совсем скоро можно будет поставить свои несчастные нижние конечности на твердую землю, поесть что-то не пропахшее костром с приправой из дорожной пыли, растянутся на матрасе, находящемся выше уровня земли. Даже если ты провел большую часть жизни в скитаниях и постоянной нужде, не значит, что ты не будешь радоваться уюту как безумный.
- Меня же не разместят в том же комфортабельном покое, откуда ты меня забрала, правда? – Андерс улыбается Нерии, подозревая, что сейчас даже самая лучезарная его улыбка будет ее несколько раздражать. А улыбка его даже близко не походила на радостную. Тем не менее, несмотря на то, что Андерс опять, опять и снова возвращался туда, куда не очень-то хотел, в возвращении в Скайхолд была маленькая, но очень настоящая, радость.
Узнать, как там дела у Алари.
Если бы Андерс был тем Андерсом, не теперешним, он покосился на ехавшую рядом Нерию, а “ее Стражем”, он мог бы даже решить, что среди Стражей Алари будет лучше, что это будет ему защитой, но сейчас он, конечно, так не думал.
Андерс все же не без интереса рассматривал открывающейся его взгляду двор замка. И внутри он уже не казался таким мрачным, холодным и отталкивающим. В прошлый раз ему не дали времени осмотреться вокруг, а в библиотеке не было окон. В камере, тем более.
А может быть все дело было в солнечном дне, относительно теплом, даже в горной местности. Андерс любил и солнце и тепло и… тут у него настойчиво заурчало в желудке. Поесть бы тоже не мешало. Но сначала попытаться слезть с лошади. Слезть, а не свалиться мешком на потеху греющейся на солнышке публике. Натянув капюшон поглубже, целитель с трудом, но все таки спешился, чувствуя себя старым сухим бревном.
Комната в которую их определили все же были и окна и мягкие кровати и подносы с едой. Правда, делить кров Андерсу пока пришлось с мабари. И кров и мясо. Пусть целитель недолюбливать собак, оставить голодным живое существо было не в его природе.