Снег искрился и переливался вокруг них. Он напоминал алмазную пыль, смешенную с серебром. Только холодный. Люди по-разному относились к снегу – кого-то привлекала его невинная белизна, кого-то как он скрипит под ботинками, кто-то вспоминал как играл в снежки с отцом, другие жаловались на холод, на то, что им неудобно идти и плотнее кутались в тёплую одежду.
    Следопытам нравился снег.
    Сам же снег ждал. Ему не было никакого дела до людей или до того, что на него наступают.
    Они шли в тишине, по большей части, если не брать в расчёт редкие переклички птиц и игру ветра в деревьях. До сумерек было ещё прилично времени и когда потребовалось отправить кого-то в патруль, осмотреть местность и разведать дорогу впереди, Коул вызвался добровольцем в пару к Блекволлу. Ему было легко бродить по лесу – животные его не замечали. Из всех животных его всегда могли видеть лишь кошки, остальные относились с настороженностью, но при желании мальчишка легко мог бы обходить их, особо не беспокоя. К тому же он точно не привлёк бы внимания посторонних. Вот только Блекволл так не умел.
    Зато он был очень сильным.
    Серый Страж шёл впереди, протаптывая дорогу в глубоком снегу, пока Коул спокойно шёл по его следам, изредка отвлекаясь на какую-нибудь белку или птицу. Он уже пару раз думал заговорить с Блекволлом, но всё никак не решался. Предыдущие попытки заговорить кончались не слишком хорошо. В последний раз он и вовсе назвал Коула опасным.
    «Но я всего лишь хочу помочь,» - сокрушался дух, когда до его уха донеслось нечто острое.
    Они остановились на опушке широкой поляны поросшей редким кустарником. От её центра тянулась на противоположную сторону отчётливая и яркая алая полоса. Пройдя немного вперёд Коул прислушался, силясь разобрать застывшую на снегу и ветвях историю.
    - Волнение. Стоит здесь, смотрит на неё. Такая красивая, такая гибкая, блестит словно гладкое озеро. И сильная – не догнать. Почти не дышит, двигается медленно, пальцы нащупывают оперение, холод дерева в другой руке. Немного дрожит. – Взгляд его поднимается от густого кустарника и направляется в центр поляны, к пятнам крови. – Ночь. Тихо. Голод выгнал, не даёт спать. Шуршит ветвями – может там осталось что-то? Нужно продолжать поиски. Свист, острая боль в боку. Она вздрагивает. Жжётся, жжётся! А теперь колет, когда бежишь. Ещё свист. Ещё. Ей страшно и очень больно. Нужно спасаться, сказать остальным… она… она ушла. Туда, - мальчишка указал в сторону холма.
    Впрочем, в этот раз, в его способностях не было особой необходимости – всё и так было ясно. Группа охотников засела за кустарником, попыталась подстрелить лань, но то ли темнота помешала, то ли рука дрогнула – добыча умчалась, получив стрелу. А может не одну. Следы так же показывали, что охотники кинулись в погоню, но судя по словам Коула та всё ещё была жива. По крайней мере в той истории, которую он видел здесь и сейчас.
    - Мы поможем? – спросил он, оборачиваясь к Серому Стражу.
    Нутро подсказывало ему, что подстреленное животное умчалось. Он успел ощутить, как глубоко вошла стрела. Возможно будь рука охотника твёрже или глаз острее всё закончилось бы быстро. Но теперь она страдала.

Отредактировано Коул (02-12-2019 19:31:39)

    После слов Блекволла Коул нахмурился и погрузившись в раздумья слегка склонил голову. Из-за чего огромная шляпа почти полностью скрыла его лицо.
    - Я постараюсь, - наконец-то выдохнул он.
    Новые друзья и союзники не всегда понимали его и порой это сильно мешало. Не только им. Коулу самому хотелось бы, чтобы это было иначе, но он до сих пор не всегда понимал, как связать мир ощущений, эмоций и воспоминаний с реальным миром. Взять ту же память - то как ты понял, что ты ощутил, что ты запомнил - всё это реально, всё это настоящее, всё это правда. Для тебя. Для Тени. Для духов и демонов. Но не для материального мира.
    Блекволл долго смотрел на него и молчал, прежде чем согласиться. Коул мог бы пойти один и с ним бы ничего не случилось. Он бы легко нашёл её идя по следу. Он был яркий. И смердел кровью и болью. Это было неприятно, но из-за этого её было легко найти. Но вместе с тем у него было задание, он должен был помочь инквизиции осмотреть местность и чувство долга и благодарности по отношению к инквизитору не позволяло ему уйти так просто. Для духа Сострадания это и впрямь была неприятная диллема, а потому он с радостью выдохнул услышав ответ Блекволла.
    - Спасибо!
    И он заметил взгляд Серого Стража. Просто не понял, что тот означает.
    - Думаю ты мог бы сделать с ней то же, что хотели сделать охотники, - спокойно ответил мальчишка. - Она всё-равно умрёт. Но так хотя бы будет быстро. Я думаю остальные будут рады, если ты принесешь им еды. И охотникам будет меньше работы завтра.
    Гадай теперь почему Коул упомянул солдат и охотников - просто так, или потому, что эта мысль была логичной, или потому, что сам Блекволл только что об этом подумал?
    Если уж ей и так и так умирать, то почему бы не отдать мясо инквизиции? Её ведь всё-равно съедят. Не люди, так волки и птицы. Блекволл предложил хорошую идею.
    - А как ты видишь и чувствуешь? Ты просто смотришь и видишь. Одни вещи легко увидеть, другие - сложнее. Что-то может прятаться. Как за деревом! Тогда тебе приходиться приложить усилия для того, чтобы обойти дерево и посмотреть, что за ним. Некоторые вещи лежат на поверхности - боль, горе, смятение, волнение. Тогда я прихожу и пытаюсь облегчить их ношу. Это… что-то… внутри, как у магов, - видно было, что в этот момент он старался “говорить более понятно” как его и просили, но не мог подобрать более удачного сравнения… или… - Как если бы твоя борода была из Тени! Или щит! Или меч! Или что-либо ещё. Они могли бы смотреть и говорить тебе, что видят. Но лучше борода, она часть тебя, а щит и меч - нет. Не таким образом.
    Или стоило остановиться на сравнении с магами? Он переборщил?
    - Но, я думаю, что тебе бы не понравилось. В тебе и так достаточно.

Отредактировано Коул (08-12-2019 23:31:17)

    - Они были не злыми, - заверил его Коул.
    Солнце опускалось всё ниже заливая небосвод чистыми и яркими золотыми, оранжевыми и розовыми цветами. Земля под ним усыпанная снегом напоминало его отражение, только более блеклое. «Красиво,» - мимоходом подумал мальчишка.
    - Они отнеслись к ней с уважением, но не смогли добить. Они хотели есть.
    А затем Блекволл задал вопрос, который тревожил и самого Коула уже долгое время. Дух? Или демон? Коул хотел быть духом. Солас говорил, что он дух. Варрик видел в нём просто мальчика. Но в глубине души он был полон страхов и сомнений, они ворочались в нём словно маленький колючий зверёк.
    - Я хочу быть духом, - совершенно серьёзно и с тревогой в голосе произнёс мальчишка. – И нет, это мне не мешает. Напротив, так я могу помогать.
    Вероятно, это не лучший ответ из тех, на которые мог рассчитывать Серый Страж. Осознавать, что за твоей спиной совершенно тихо ступает потенциальный демон, с острым кинжалом в руках – та ещё радость. Коул вполне мог бы подойти к нему и перерезать горло в любой момент, а воин даже не заметил бы этого пока кровь не залила бы ему весь нагрудник. Он уже делал так. И всё это соседствовало с его искренним желанием помогать окружающим. Или не искренним? Вивьен частенько указывала на то, что подобным образом демон может просто пытаться усыпить их бдительность. И если Коул знал, что его помощь ничуть не связана с попытками обмануть, то окружающим приходилось принимать всё на веру. Или не принимать и вести себя с ним так же как вела Верховная Чародейка.
    Вся эта ситуация была с одной стороны оправданной и разумной, а с другой жестокой.
    И Коул не знал, что с этим делать. Чужие слова жалили его точно осы, и он сам боялся, что Вивьен говорит правду.
    Тем временем след оборвался. Но только для Стража.
    - Сюда, - Коул обогнал его и вышел вперёд. Двигаться по снегу ему было намного сложнее, но все же он упорно протаптывал тропинку для своего товарища. – Они устали её преследовать. Поняли, что будут гнаться до рассвета и повернули назад. Её следы очень меленькие и их занесло за день… осталось только это.
    Он запустил руку в снег и вытянул из-под него грязные красные льдинки. На первый взгляд это напоминало камни, но они быстро таяли, оставляя на руках духа капли крови.
    - Она ещё бежала какое-то время. Но когда поняла, что осталась одна, легла. Я чувствую её, она совсем близко. Холод уменьшает боль. Она ждёт.
     Зачерпнув ещё немного снега, мальчишка почистил ладони.
    - Нет! Я ни в кого не вселялся! – запротестовал Коул услышав подобное предположение. – Я не хочу делать ничего такого. Ни с кем.
    Решительность, с которой дух отрицал все подобные выпады так же была довольно двояка – одни видели в ней честность и искренность, находили подтверждение своих мыслей, другие говорили – ну, конечно он будет всё отрицать! И в его пылу находили подтверждение своих опасений. Рациональность же молчала, понимая, что ни то, ни другое мнение на данный момент недоказуемо. И в конечном итоге всё это было вопросом веры и доверия.
    - Боли, - выдохнул мальчишка на последний вопрос. – Сожаления. Отчаянья.
    Он замедлил шаг и посмотрел в лицо лжестражу.
    - Ты не сможешь исправить это как бы ты ни хотел. Это было ужасно. Но теперь ты можешь больше так не делать, когда понял это. И ты можешь помогать остальным. Ты ведь хочешь? Ты поэтому согласился помочь инквизитору?

    Коул задумался над словами Блэкволла и довольно быстро понял, что именно так огорчает Стража. К тому же пример был крайне удачным. Зачерпнув ещё немного силы он прислушался к оставшимся за спиной следам, к разбросанным на дороге мыслям и воспоминаниям, к чувствам что пролились на снег после того, как охотники поняли, что им пришла пора повернуть. Он искал подтверждений слов Блекволла, но нашёл лишь много недовольства, сожаление и чувство вины одного охотника. Он понимал, что оставил животное мучится, но ничего уже не мог поделать и это не давало ему покоя. “Я должен был попасть! Я должен был убить её одним выстрелом! Почему этого не случилось?! Что пошло не так? Теперь жена будет недовольна, я уже обещал ей лань. Может по дороге удастся напасть на след кролика? Столько времени потребовалось на то, чтобы её выследить! Может расстояние бело больше, чем я думал? Или тетива ослабла?” Рука сама собой потянулась к гладкому дереву, нащупала упругую струну, потянула. Ощущения как будто бы привычные. “Нужно будет проверить дома.” Мальчишка вынырнул из чужих воспоминаний.
    - Нам лучше поспешить…
    В конечном счёте это было лучшее, что они могли сделать.
    И было хорошо, что Блекволл согласился отойти от маршрута ради неё. Сейчас Коул был благодарен воину за это.
    - Я хотел быть как все, - эта фраза прозвучала… иначе.
    Блекволл заставил его вспомнить то время, когда он был Призраком Белого Шпиля, когда он мечтал быть таким как все… нет, когда он отчаянно нуждался в том, чтобы ощутить себя живым, настоящим, и единственное, что давало ему эту возможность - убийства. И Рис. “Рис, - сказал он себе, - Лучше думай о Рисе…” Теперь когда всё встало на свои места и его личность больше не была тайной для него самого, воспоминания о прошлом причиняли боль.
    - Но уже не хочу. Теперь я могу помогать. Не важно помнят меня или нет. Я просто хочу помогать… Как ты. Не важно какую маску ты носишь. Важнее то, что ты делаешь. Лишь бы никто не мешал…
    Или... важно? Желание мальчишки помогать и впрямь было бескорыстным, он не хотел ничего взамен, не хотел славы, не хотел ответной услуги, ему не нужны были слова благодарности. Тот самый случай, когда возможность помочь ближнему само по себе награда. Но разве плохо было бы, если среди всех этих людей Коул нашёл друзей? В конечном счёте он очень скучал по Рису… и Евангелине… Жаль только, что эта история закончилась крайне скверно. Оставалось надеяться, что с ними всё хорошо, и чародей не сердиться на него.
    Решение Блекволла отрицать услышанное, заставили духа бросить неприятные мысли и сосредоточиться на том, в чьей душе впрямь плескалось что-то огромное, черное и ядовитое, но это не было скверной, не было тем, что он чувствовал в Порождениях тьмы, встреченных на Штормовом береге. Наверное, будь он настоящим мальчиком, то он давно бы сказал остальным, что Блекволл - совсем не Серый Страж. При условии, что у этого настоящего мальчишка были бы те же самые способности. Вот только Коул был духом и на самом деле понятия не имел, что во всех Стражах обязательно должна быть скверна. Это он узнал гораздо позже…
    - Нет… - уверенное и утвердительное, тотчас же сорвалось с его губ. - Да? - уже через секунду добавил он и ещё немного поколебавшись спросил: - какую именно скверну ты имеешь в виду?
    Речь шла о той-самой Скверне или Блекволл называл так то, что его беспокоило?

    - Не охотники, - поправил его дух.
    Они были практически на месте: завернули за холм и вскоре сквозь частокол голых деревьев и покрытых снегом кустарника проступил чёткий тёмный силуэт. Практически коснувшееся горизонта солнце залило к тому моменту всё небо и округу красным, а потому рыжая пятнистая шкура лани потемнела и издали она могла сойти за камень. От долгого лежания она покрылась снегом, из её спины и боков торчала пара стрел, а из ран толчками медленно лилась кровь. Холод заморозил раны и это замедлило кровотечение, но несчастное животное уже потеряло слишком много крови. Услышав чужаков она махнула ухом сбрасывая с него снежинки и подняла голову. Похоже одна из стрел так же пробила лёгкое, потому, что струи крови лениво лились и из её ноздрей и рта. Животное попыталось встать, чем лишь усилила свои страдания, но после неудачной попытки просто вновь легло, готовое принять свою участь и осознающее своё бессилие. Но даже в этом ужасном состоянии лань продолжала оставаться всё такой же изящной и красивой, словно статуя созданная руками умелого мастера.
    Масса следов на снегу вокруг неё объясняли, что именно Блекволл принял за охотников - небольшую группу оленей, которая, конечно же, умчалась при их спешном и не очень скрытном приближении. Остался лишь один маленький олененок, напугано переступавший с ноги на ногу на некотором отдалении. Коулу было искренне его жаль. С отчаяньем свойственным лишь детям, оленёнок хотел, чтобы его мать встала на ноги и помчалась прочь от незнакомцев вместе с ним, хотел, чтобы она поправилась...
    - Она умирает. Он знает об этом. Но всё-равно хочет, чтобы она встала на ноги и убежала вместе с остальными. Вместе с ним. Хочет вновь прижаться к её теплому боку. Чтобы она помогала искать ему мох под снегом. Лизала языком… Прости. Я ничем не могу тебе помочь.
    Мальчишка выглядел крайне опечаленным. Немного помедлив он достал из ножен кинжал, посмотрел на залитое красным лезвие, в котором отражалось небо и перевёл взгляд на Стража.
    - Я это сделаю. Тебя они видят. А со мной решат, что она умерла сама по себе. Ей не будет страшно и она не захочет лишний раз шевелиться. Это займет всего минуту.
    И впрямь. Если приглядеться, становилось ясно, что и лань и оленёнок смотрят на воина и их огромные чёрные глаза слепо скользят по тому месту, где стоит Коул. Словно его и нет.
    Осторожно переступая с ноги на ногу мальчишка приближается к лани и присаживается на корточки прямо напротив неё. В его руках по прежнему блестит кинжал, но прежде он даёт себе немного времени осмотреть несчастное животное. “Ты меня не видишь, ты не видишь то, что я делаю,” - повторяет он про себя концентрируясь. Затем осторожно касается рукой гладкой шкуры, проводит по ней пальцами успокаивающе поглаживая. “Сейчас всё закончиться. Я сделаю то, что они не смогли.” Острое лезвие легко разрезает крепкие мышцы на шее и ещё легче вздувающиеся артерии. Лань всё это время смотрит на Блекволла, одновременно со страхом и печалью разглядывая его лицо и фигуру. А затем её глаза просто стекленеют.
    Спустя пару секунд после того как Коул встаёт на ноги, оленёнок понимает, что произошло, издает отчаянный и гневный писк и уноситься прочь. Больше его ничего здесь не держит.