Профессионализм наемного убийцы довольно часто имел тенденцию измеряться в количестве задаваемых вопросов. Сорокопут же, соблюдая статус, вопросов задавал всего ничего: его обычно интересовало имя, в крайнем случае - ареал обитания. И, в общем-то, больше ничего. Он умел наблюдать, умел следить, умел узнавать всю необходимую для работы информацию и совершать все необходимые для подготовки к этой самой работе действия. Собственно, следовало признать, что это было единственным, что он умел делать.
А еще, и это было немаловажно, Сорокопут не имел склонности задавать вопрос "зачем?". Если ему отдавался какой-то приказ, этот приказ следовало выполнить, а уточнять, чем именно насолила его жертва заказчику было ему совершенно неинтересно. Его волновало только то, как этот заказ выполнить.
Так было и в этот раз.
У него был приказ и было время, которое он должен был потратить на его, этого приказа, выполнение. А еще у него была дохлая кляча, которая не вынесла бешеной скачки из Гислена, где его застал ворон.
Разумеется, Сорокопут мог купить новую - с этим проблем возникнуть не должно было. Проблема возникала там, где он отклонялся от необходимого графика уже на два дня, что добирался своим ходом до развилки Имперского тракта. И именно на этой развилке ему стоило принять решение, которое и без того было очевидным.
У него попросту не хватало времени на то, чтобы добраться до столицы, купить (или затребовать у людей Лелианы) новую лошадь, а потом обогнуть море, чтобы по тракту добраться до Камберленда и оттуда устроить себе марафон по весьма смутно проходимым горам Вольной марки. Тем более, что Вольной Маркой его путь не заканчивался. Нет, здесь следовало принять другое решение и он его принял.
Лошадь пришлось брать в Вал Шевине, но и там у него, как ни странно, уже были ценные рабочие знакомства, так что до Камберленда Сорокопут добрался довольно быстро. И именно здесь, при должном количестве удачи, его ждал перевалочный пункт, который должен был разделить его путешествие на две радикально различающиеся части: сухопутную и морскую.

Камберленд Сорокопут недолюбливал, но здесь, в отличие от золоченого Вал Руайо или довольно сдержанного Вал Шевина, было куда проще найти корабль. Вернее, корабль можно было найти и в этих городах, но даже довольно зыбко разбирающийся в товарно-денежных отношениях Сорокопут понимал, что разница в ценнике может быть немалой. Церковная казна и его собственные сбережения могли бы стремительно закончиться на его попытке договориться в порту Вал-Руайо, под самым носом у послов и Ее Величества, на ту авантюру, на которую он договориться собирался.
А потому оставалась Неварра и Камберленд, вернее, даже не он сам, а довольно удачно разведанная им пару лет назад бухточка, где имели привычку останавливаться довольно своеобразные личности.
Едва ли менее своеобразные, чем он сам, но это было не слишком важно.
Туда Сорокопут и держал своей путь.

Проблем с деньгами у него не возникало никогда. За хорошее убийство в Орлее отлично платили, а последнее время, на довольствии у Церкви, Сорокопут вообще успел позабыть едва постигнутую после 36го года ценность денег. А потому с собой у него был весьма аккуратный тугой кошель, набитый, как можно было догадаться, золотом. И огромное желание получить за это золото определенный спектр услуг.
Где искать главного ему подсказали еще в самом начале (после этой вынужденной подсказки подсказчику предстояло, вероятно, какое-то время заикаться, хотя Сорокопут не желал в тот момент ничего дурного). И именно этого главного он сейчас и искал, придирчиво осматривая всех, кто открылся его взору в тихом, живущем своей жизнью лагере.
- Не будете ли вы так любезны помочь мне добраться до Лломерина? - Улыбка у убийцы была почти что ласковой, а глаза - холодными, как зимняя ночь. Он был, не изменяя своим привычкам, весь в черном, золотые кудри трепал соленый ветер.
- За разумную оплату, разумеется.
Пожалуй, что разумность оплаты он даже раза в два преуменьшил.