[indent] Мерриль бережливо и крайне внимательно пересчитывала монеты, сосредоточившись на процессе. Крайне нехарактерное для нее занятие, но беззаботное время, когда Варрик давал ей деньги на еду просто так, канули в лету. Долийка не отличалась расточительностью и тягой к хорошей жизни, скорее наоборот – неприхотливость и скромность как были, так и оставались характеризующими ее чертами в быту. Что помогало и сейчас, когда денег было очень немного, и появлялись они у нее от случая к случаю.
[indent] Эльф-торговец взял от нее монеты, и выдал в ответ пригоршню овощей, которые Мерриль аккуратно уложила в котомку, чтобы потом повесить обратно на спину. Вроде все было достаточно мирно и спокойно, но почему-то долийку не покидало чувство некоторой неловкости и стеснения. Что-то было по-другому, она не могла понять, что же именно. Да, ей было известно о том, что в Викоме распространяется какая-то неизвестная болезнь и уже не раз столкнулась  с последствиями эпидемии. Многие таверны закрыты, некоторые улицы были перекрыты. С этим Мерриль столкнулась в первый же день появления в этом городе и потому обосновалась за его чертой, как можно дальше от любопытных глаз. Ей как-то не хватало смелости искать ночлега в незнакомом для себя эльфинаже, пусть поначалу местные достаточно спокойно отнеслись к ней.
[indent] Она также прознала о том, что клан Лавеллан устроился недалеко от города, но как-то совершенно не спешила с ними завязывать знакомство. Мерриль не боялась своих сородичей, но одна лишь мысль о встрече с долийцами вызывала у нее бурю смешанных эмоций. Все было крайне непросто. Судьба клана Сабрэ, элювиан, те знания, что были у нее в голове об Арлатане – все это давило тяжелым грузом. Часть Мерриль страстно хотела попасть в новый для себя клан, снова стать частью народа. При одной только мысли о той жизни, которая могла бы у нее быть, тоска от одиночества накрывала ее с головой. Но страх все испортить, сломать жизнь еще одному клану давил на нее. Долийка не могла позволить себе повторить подобную ошибку.
[indent] Она брела прочь из эльфинажа, немного понурив голову, в сторону своего уединенного обиталища за чертой города. Какая-то настороженность, появившаяся совсем недавно, уже после ее появления в городе, не давала покоя. Раз за разом Мерриль, посматривая по сторонам, ловила на себе взгляды. Они были другими, отличающимися от тех, что она видела в день прибытия.   И это не могло не вызывать беспокойства. А если добавить к этому еще и гуляющую непонятно где, но вроде как пока обходящую стороной эльфинаж загадочную болезнь, поводов для беспокойства было предостаточно. И Мерриль продолжала все также балансировать на грани нерешительности, не решаясь утонуть с головой в бедах Викома. Ей хотелось помочь местным, даже шемленам, хотя бы из того расчета, чтобы болезнь не перекинулась на ее сородичей. Она страстно хотела и боялась до паники встречи с другими долийцами. И пыталась постоянно одернуть себя, надеясь убедить себя в том, что происходящее – нее проблема. Но не могла ни покинуть Виком, ни заняться всерьез его бедами.

[indent] Стоило выйти за черту города, как сразу стало чуть легче дышать. Не то, чтобы Мерриль на выходе из Викома разом забыла про его проблемы, скорее избавлялась этого тягостного ощущения тихой враждебности и бессилия, что пропитывало город. Оно чем-то напоминало ей первые недели в Киркволле после взрыва Церкви и разрушения Казематов. Разве что в чуть более мягкой форме. Немного меньше отчаяния, немного меньше открытой ненависти и злобы. Но все равно она хотела бы как можно меньше времени проводить в этом городе. Даже не из-за эпидемии, просто Киркволла ей хватило с головой.
[indent] Старый заброшенный дом за городом, видимо, уже давно не имел хозяев, замка на двери и ни единой целой мебели. Но в нем хотя бы были стены и крыша, пусть и с весьма большим количеством дыр. Потому он более чем устраивал Мерриль в качестве жилья, которая даже не особо пыталась навести порядок во временном обиталище. Разгрести рухлядь, чтобы немного освободить себе место, разобрать камин, чтобы можно было в нем готовить еду, пристроить скатку одеяла в подходящее для сна место – и вот можно считать, что домашняя обстановка организована.
[indent] Вместо того, чтобы заняться приготовлением себе ужина, Мерриль попыталась делать записи, наблюдения о том, какие именно особенности были у эпидемии в городе. Эта привычка ее часто выручала, ибо удержать в голове все детали, каждую мелочь было невозможно. Именно через постоянное ведение записей она смогла и работать с элювианом, учитывать все неудачи, последствия экспериментов и прогресс.
[indent] Впрочем, от ведения записей ее отвлек весьма неожиданный стук в дверь. Конечно, Мерриль что-то слышала за порогом, но подумала, что там какой-нибудь дикий зверь. Никакому человеку, наверно, в голову не пришло бы приходить сюда, к ней. Она уже не помнила давно, когда кому-то было до нее дело, если не включать некоторых старых друзей из Киркволла. Однако она решила не игнорировать этот стук и пошла открывать едва держащуюся на петлях дверь.
[indent] Чего она только не ожидала, так увидеть на пороге Андерса. Мерриль застыла на пороге на несколько мгновений, не в силах поверить своим глазам. Она иногда гадала, жив ли он, все ли с ним в порядке, беспокоилась за него. Слишком много противоречивых болезненных эмоций вызывал у нее один лишь вид Андерса. За что-то на него можно было злиться, за что-то любить, за что-то бояться и сопереживать.
[indent] Слегка отойдя от шока, Мерриль бросилась к нему с объятьями, пряча слезы радости в перьях накидки. Эмоции душили ее, заставляя тяжело перехватывать дыхание. Слишком много всего пряталось за ширмой рутины и насущных проблем и сейчас все это неудержимо рвалось наружу.
[indent] - Я рада, что ты в порядке, - сдавленно прошептала Мерриль, чуть вздрагивая, не в силах справиться с эмоциями. Долийка лишь спустя долго нескольких секунд, немного пришла в себя, отстранилась немного и подняла взгляд.
[indent] - Заходи, я слишком давно тебя не видела, - вытирая лицо рукавом, с глупейшей улыбкой на лице сказала Мерриль.

Отредактировано Мерриль (08-03-2020 13:57:58)

Провести лезвием по старому шраму, взрезая зарубцевавшуюся ткань, вновь переживая боль, которая затухла уже давно – вот на что было похожа новая встреча с Андерсом. Она стала жить заново, собрав уцелевшие осколки  собственной жизни. Но многое было утрачено, многое было потеряно, что нечем было заменить. Она оказалась отрезана от большинства своих друзей, лишилась привычного образа жизни. Это навсегда останется там, в сгоревшем городе.
Но при этом она не могла обижаться и злиться. Даже видя разбитого грузом вины и тяжести собственного поступка Андерса, она не пыталась сложить на него все свои беды и тем самым облегчить свое горе. Особенно сейчас, чувствуя тяжелый груз ответственности. Зная, что ее собственные знания могут произвести на ее собственный народ не меньший эффект, чем на Киркволл – взрыв Церкви.
- Я давно простила тебя. Не то, что твой поступок для меня мало значит. Ты очень много горя принес мне, нашим друзьям, погубил много простых жителей. Но я знаю, что ты не мог поступить иначе. Не со Справедливостью в твоей голове. Это не оправдывает тебя. Но винить тебя  во всех бедах – значит закрывать глаза на то, что мы знали. Мы знали и не остановили. И я не могу винить тебя, не обвиняя себя. Моя ошибка тоже. Одна из многих, - подавленно вздохнув, попыталась закончить рваный поток извинений и высказываний Андерса Мерриль. Было больно думать обо всем этом. Больно вспоминать то, что было в Киркволле. Пусть даже по ощущениям как будто все было в прошлой жизни, тоска и горечь все также клокотали в груди, напоминая о том, сколько разрухи принес Андерс таким образом, что храмовники и маги разорвали город на куски.
Она тихонько присела прямо на пол у тлеющего камина, подобрав под себя ноги и немного поворошив палкой угли. Слова о Хоуке от Андерса не то, чтобы слишком сильно зацепили, это не было самой больной раной. Да, Гаррет исчез из ее жизни, но Мерриль в принципе была уверена, что у него все в порядке в жизни, пусть им и пришлось расстаться. За него можно было не беспокоиться, он-то уж точно справится с любыми трудностями, что встретятся ему на пути. Но вот когда слова прозвучали об остальных друзьях, она вздрогнула.
- Авелин там, - сдавленно выговорила Мерриль. С непомерной болью, стыдом и грузом вины. Авелин. Вот уж кто точно герой из героев. Все ушли из пылающего города, рано или поздно. Сбежали. Но не она, не капитан стражи, выдерживая непомерный груз ответственности. Разгребая то демоново пекло, что осталось на месте города. Несмотря на то, какой чудовищно сложной не казалась задача все исправить, она за нее взялась и не собиралась оставлять.
- Туда идет Себастиан. С армией. Будет, наверно, через пару-тройку месяцев, к осени. Киркволл… он все еще руины, Андерс. Да, там не такой безумный кошмар, как в первые месяцы, когда люди вырезали друг друга за мешок зерна и вязанку дров, но там все равно очень плохо, - она попыталась в полной мере обрисовать картину, не зная даже, как выразить свой страх. Сама она была уверена в том, что к моменту осады будет там и постарается помочь. Она была обязана это сделать. Но при этом мысль о том, что придется окунуться снова в кошмар Киркволла, вызывала только горечь и страх.

Ожидаемо, что она зацепила больную рану у Андерса. Примерно таким она его видела прямо во время взрыва. Маниакально целеустремленным. С этим лихорадочным блеском в глазах и полным неприятием действительности. Она верила в то, что это Справедливость так влияет на него, что Андерс не может отличить свои собственные мысли от тех, что привиты ему духом. Потому что она помнила первое время знакомства с ним. Его суждения не всегда были столь категоричны, столь деспотичны.  И она все это время видела, как он меняется. Медленно, месяц за месяцем, год за годом. Она могла догадаться, что чем-то таким все и закончится. Что эти манифесты, переписанные и розданные всем, эти бесконечные диспуты, никак не связанные с реальной жизнью закончатся катастрофой. Но уже поздно для Киркволла и его жителей. Может быть, разве что не совсем поздно для самого Андерса.
Она правда сочувствовала ему. Понимала, что дух, скорее всего, погубит его рано или поздно. Чего гадать, после взрыва его по сути спасло то, что его защитил Хоук. Не будь Гаррета там, вряд ли бы Андерс смог прожить хоть немного рядом с обезумевшей Мередит и отчаявшимся Орсино. Жалко только то, что, похоже, Андерс не осознавал своей болезненности. Наверно, в этом разница между ними была. Она тоже шла по тому пути, который может ее погубить. Она тоже может закончить жизнь одержимой. Но она хотя бы знала, что что идет по такой дороге и знала, что беды на этом пути еще будут ее ждать.
- Я не думаю, что Себастиану есть дело до того, в Киркволле ты или нет, - ответила Мерриль, пожав плечами. Варрик уже сделал замечание, что это была тоже какая-то форма одержимости. Вспоминая ослепленного ненавистью принца во время взрыва Церкви, долийка была вынуждена с ним согласиться. Она сомневалась, что было что-то, что могло остановить Ваэля от попыток разрушить Киркволл до основания. Впрочем, к этой проблеме она вернется, когда вновь окажется в этом кошмарном городе. Сейчас были более актуальные и важные вещи.
Она поднялась на ноги и подошла к Андерсу. Сложно было как-то выразить свое сочувствие должным образом, вряд ли каким-то невербальным образом можно показать ту смешанную гамму чувств, которая клокотала внутри нее. Да и в той свалке древесины, которая раньше была мебелью, нельзя было найти даже места, чтобы присесть рядом. Потому она просто взяла Андерса за руку, чтобы попытаться отвлечь его от идеи несправедливости и неравенства, что так утягивают его внимание.
- Я понимаю тебя Андерс. Правда. Но я надеюсь, что при этом ты слышишь свои собственные слова. И понимаешь, почему они звучат так, - она задумалась, перебирая пальцы, не зная как продолжить. Мысли в голове складывались крайне тяжело, крайне неохотно, - я почти восхищаюсь этой целеустремленностью. И мне физически дурно от этого высокомерия и непомерного эгоизма. Ты сделал столь многое ради своей мечты. И пренебрег всеми и каждым ради своих убеждений, своих взглядов на мир. Ты считаешь, что поступил правильно. Я могу это понять. Но я не могу понять… - она замолкла, боясь сказать что-то, что пробудит Справедливость. Но она понимала, что должна сказать. Должна попытаться показать возможность сойти с пути, по которому он идет, - я не могу понять, как ты забыл, что ты среди людей. Что у каждого свои понятия правильного и неправильного, справедливого и несправедливого. Ты в обществе, где у каждого страхи и желания, мечты и тревоги, судьбами и возможностями. Разве это правильно, что их судьбы и мечты забирает и уносит война? Пожалуйста, скажи, что это не твоя мысль, - она коснулась подбородка, прося его поднять взгляд.
- Если хочешь помочь людям, помоги им. А не делай то, что считаешь правильно, не считаясь с чужим выбором.

Андерс ее не слышал. Мерриль сложно было судить со стороны, насколько усугубилась одержимость целителя за эти годы. Почему-то ей думалось, что дальше уже некуда, что тот безумец, что взорвал Церковь – конец. Но каким-то чудом он продолжал жить. И рассуждать примерно также. Может Киркволл с этой безумной обстановкой так сильно его провоцировал, Мерриль даже не догадывалась.
Но он ее не слышал, даже сейчас, когда все уже давно закончилось и прошло. Убеждал себя в том, что он был не одинок. Что он не единый безумец, который был в том городе. Мерриль в это даже не особо верила. Она сомневалась, что вообще хоть кто-то мог обострять конфликт до безумного состояния. Ведь не Мередит, не Орсино не собирались воевать пока не произошел взрыв. Долийка не оправдывала в своей голове поведение ни первой, ни второго, но не могла считать, что каждый маг считал, что хочет сражаться за свободу. Как и не могла считать, что каждый храмовник собирался убить всех магов в городе. Но уже поздно об этом думать.
Идеи «меньшего зла» ее не сильно интересовали. Ей было жаль и тех и других людей. Мерриль отпустила Андерса, наблюдая за его метаниями и лишь тяжело вздохнула. Она честно не знала, что делать с целителем. Хотелось ему помочь, хоть как-то постараться указать ему путь с той тропы, которую он избрал. Но либо он не мог услышать и понять ее из-за Справедливости, либо уже не хотел. А Мерриль не могла заставить его сойти с тропы. Не могла силой принудить. Потому что сама тогда предаст ту точку зрения, которую отстаивала только что. О свободе выбора. Той свободе, в которой Андерс отказал всем.
Она присела на его место тихонько, глядя в сторону и не зная, что сказать дальше. Спор о давно произошедшем и сделанном казался совершенно пустым и навевающим только скорбь. Да еще и по ощущениям такой, будто она со стенкой разговаривала. Мерриль пробовала не раз. Действительно примерно такой же эффект.
Лишь когда Андерс вдруг помянул дружбу и что они друзья, долийка подняла взгляд, чуть прищурившись. «Встреча старых друзей» - звучит настолько неправильно сейчас. Он действительно смог задеть ее этими словами.
- Я считала тебя своим другом. Считаешь ли ты меня другом? Дружба это не только поддержка и помощь. Это компромиссы, понимание, а иногда жертвы. Я не соглашусь с тобой по части взрыва Церкви, но я тебя простила и смирилась с тем, что произошло. Можешь ли ты немножко отодвинуть в сторону свои убеждения и сделать шаг мне навстречу, не пытаясь меня обвинять? Если нет, то тогда да, тебе лучше уйти, - она произнесла эти слова предельно серьезно, даже испытующе смотря на Андерса. Потому что из его ответа будет ясно, есть ли у него хоть какие-то надежды на избавление, или же он совсем потерял себя в одержимости. Она хотела надеяться на то, что сможет достучаться до каких-то других его чувств, помимо той маниакальной решимости и деспотизме.

Какая-то ее часть надеялась на то, что Андерс хлопнет дверью. Мерриль немного сама ужаснулась той мысли, что ей пришла в голову, поражаясь ее жесткости и черствости. Но она не уходила. Мерриль знала, что если она будет пытаться помочь ему, то ее будет ждать только горечь разочарования и боль неудач. Легче было бы им не пересекаться. Потому что она могла быть преданной, обманутой Андерсом, который помешался на своей одержимости. Но не могла сама предать ту дружбу, то хорошее, что она к нему испытывала. Сил не хватило бы на такое.
Но Андерс остался, принося очередные извинения и сожаления. Мерриль чуть покачала головой. Себя не слышал, не имел возможности понять, что им движет. В одной лишь фразе сквозило «я должен был что-то сделать» то безумие, что терзало его. Когда он поймет, что нет никакого «должен», есть только выбор пути, который он сделал. Никто его не принуждал пускать в свой разум Справедливость.
То, что Хоук пощадил Андерса и никто его не убил, для самой Мерриль не было удивительным. Они же все друзьями были, пусть Андерс и протоптался на их дружбе и пренебрег ей. Это было бы слишком бесчеловечно, если бы они там же его и убили. Не все решает справедливость и возмездие. Правда, самому Андерсу с духом в голове это, наверно, кажется удивительным.
- Очень тяжело быть тебе другом, - честно призналась Мерриль. Очень тяжело дружить с человеком, которому плохо, но который яростно отрицает необходимость какой-то помощи. Который не желает слышать советов и чужого мнения, не способный даже поразмыслить над компромиссами и альтернативами. Только и остается, что надеяться, что их цели и стремления будут близки и никогда не придется переходить ему дорогу. Наверно очень хорошие друзья пытаются сделать как лучше для других независимо от чьих-либо желаний. И наверно знай Меррил надежный способ избавить Андерса от одержимости, то точно бы его применила.
- Ну ладно. Видит Митал, из меня тоже отвратительная подруга. Забудем об этом разговоре, все равно ни к чему хорошему мы точно не придем, - она поднялась на ноги и подошла к своей сумке, намереваясь достать свой гримуар с записями, надеясь переключиться на что-нибудь другое. На что угодно, кроме как очередной болезненной мысли о том, как же неудобно, когда у тебя в друзьях одержимый отступник, по сравнению с которым даже Мерриль жила реалистично.
- Как ты оказался в Викоме? Из-за эпидемии? – решила уточнить она у Андерса. Это было самым логичным предположением, из-за чего, как не из-за массового недуга появиться целителю в городе.

То, что сожаления тщетны, Мерриль хорошо выучила. Но к сожалению, избавиться от них не представлялось возможным. Раз за разом, ошибки и трагичные стечения обстоятельств возвращали ее к мыслям о том, что могло быть, если бы все пошло по-другому. Ее сожаления имели историю, тянущуюся аж с Бресилианского леса, когда она впервые обнаружила элювиан. Что бы было, если она в тот раз просто уступила мудрости Маретари. Сложно было даже предполагать.
Она молча слушала сожаления Андерса, не пытаясь что-либо опровергнуть или наоборот дополнить. Много о чем стоило сожалеть. Не только о Хоуке. Хотя она не могла сравнить хорошие годы своей жизни с распадом клана. Существование Сабрэ было в разы важней и значительней любого ее личного опыта.
- Да, я тоже пришла из-за эпидемии, решила задержаться здесь на какое-то время, пока путешествовала вдали от Киркволла, - отозвалась Мерриль на слова Андерса. Она слабо себе представляла, как выглядит Круг в Фередлене, да и это сейчас наверно было не так уж и важно. С учетом того, что развязал Андерс, вроде как почти все круги были распущены.
- К тому же в этом городе полно моих сородичей. Даже клан один стоит рядом с городом. Они не заражены, но я не знаю даже, есть ли какая-то конкретная причина у этого или это лишь вопрос времени. Да и люди начинают их обвинять во всем из-за подобного стечения обстоятельств, - заметила Мерриль. Она совершенно точно исключала какой-то злой умысел в этом, не думая, что кому-то из ее народа понадобится заражать какой-то хворью шемлен. Это было настоящим безумием. Но сгладить недовольство хотя бы своим примером долийка считала себя обязанной.
- Я пыталась выяснить хотя бы то, как происходит болезнь. Она не подходит ни на какую обычную хворь. Тем более она так стремительно поразила очень много жителей. К тому же, как я узнала, в окрестных деревнях не происходит ничего такого. Как болезнь может быть такой заразной, но при этом находиться в одном лишь городе? – недоуменно пожала плечами Мерриль, сильно озадаченная. Может Андерс поможет ей пролить свет на это дело. В конце концов, он же целитель, он много лет в своей лечебнице работал, наверняка разбирается в различных вариантах недугов и может определить, что же именно происходит в Викоме и как это исправить. У нее самой уж точно никаких сил не хватит.

Найти свои записи по части заболевания было не так уж и сложно, они были почти в самом конце. Мерриль даже подумала о том, что надо будет как-нибудь либо увеличить размер, вложив пригоршню листов, либо заводить следующий. Книги, правда, стоили немалых денег и не факт, что у нее будут на это деньги. Разве что у Авелин попросить, когда окажется в Киркволле.
- Да, такие довольно часто бывают, - ответила Мерриль на слова Андерса о лекарях, что не пользуются магией, а всякими зельями, иногда делающие различные операции. В конце концов, стоит представить какой-нибудь небольшой городок в Фередлене и сразу становится понятно, что без этих людей никуда, магов же поблизости нет. Так что к подобным лекарям долийка испытывала определенное уважение. Да и вроде как у того же Андерса в лечебнице были помощники, которые совсем не были магами-отступниками.
Рассказ Андерса о его похождениях по Викому чем-то напоминал ее собственный опыт. Разве что эльфы в эльфинаже с ней куда приветливей были и пошли навстречу. Впрочем, она целительницей не представлялась и просто задавала вопросы. Конечно, несколько целительных зелий она умела готовить, но в основном зельями, перевязкой и знанием, как лечить некоторые простые хвори дело все и ограничивалось.
-  Я бы не советовала выкладывать что-то на этот стол, - заметила Мерриль. Целой мебели в этом доме не было совсем, и стол без одной ножки не внушал особого доверия. Потому она и предпочитала сидеть на полу в основном – больше шансов просидеть спокойно, не свалившись никуда и ожидая, что под ней что-то развалится. Хотелось так думать, пол часто скрипел под ногами, - что до ночлежки – я тут сплю на полу. Можешь тоже, если хочешь. Это не мой дом, я его нашла, по сути, - призналась долийка. Довольно честно, если учесть, что кроме как руинами это место назвать никак язык не поворачивается. Любая, даже самая плохая таверна должна быть лучше, чем это место.
- Отравить так, что никто этого не заметил? Да и люди вроде как не первый век живут, должны уметь справляться с отравлениями сами, если уж отравившийся не умер сразу, - заметила Мерриль. Она не очень много знала о ядах, но была уверена в том, что если человек выпьет яд, то либо умрет, либо поправится через какое-то время, а если еще и заниматься различными методами вывода токсина из организма, то на поправку пойдет куда быстрей.
- Да и чего тогда эльфы не подвержены. Что такого пьют люди и не пьют мои сородичи? С тем же успехом, правда, это действительно может быть что-нибудь магическое. Хоть очередной разрыв произошел и демон где-нибудь сидит и всем жизнь портит. Пока что непонятно, - вздохнув, выдала Мерриль и зевнула в кулак. Настрой был совершенно никаким, слишком много переживаний и слишком много вопросов в голове, - ладно, сидя в четырех стенах мы ничего не решим. Завтра попытаемся посмотреть хоть на кого-нибудь больного, разобраться в симптомах. Может еще в чем-нибудь разберемся.

Рассуждать о том, что же произошло в Викоме, можно до бесконечности, но теории стоят одна другой до тех пор, пока они не увидят больных людей. Хотя Мерриль чувствовала себя немного неловко от того, что скорее всего, ей-то самостоятельно толком ничего не удастся сделать или понять. Она не целитель даже близко, это у Андерса даже дух есть в помощь, хотя и его собственной магии, наверно, хватит. Лучшее, на что она способна – постараться сгладить напряженные отношения между людьми и эльфами. Звучит просто, но Мерриль с трудом представляла, как именно это должно получиться. Она не Гаррет Хоук, чтобы всех примирять и со всеми дружить.
- Завтра посмотрим, что можно будет узнать, - пожав плечами, попыталась подвести итог к разговору Мерриль. Усевшись на колени напротив маленькой импровизированной скатерти Андерса, она, впрочем, не спешила есть, с некоторой задумчивостью глядя по сторонам. Аппетит был отбит далеко и надолго.  Из-за того, что рядом с ней находился одержимый, ей самой становилось не по себе. Перед глазами время от времени сдвиги, искажения, а ощущение потери контроля над телом не давало возможности расслабиться.
Ощущение неловкой тишины в течении нескольких мгновений начало быстро нарастать. Мерриль глянула по сторонам, пытаясь придумать тему для разговора. Это было довольно непросто, с учетом того, насколько Андерс имел свойство «увлекаться». Втянет ее в очередной диспут, которого она совершенно не хотела или еще найдет какой-нибудь способ ее расстроить.
- Где побывал за эти годы? – решила попробовать задать нейтральную тему для разговора Мерриль. Ей очень хотелось верить, что нейтральную. Если Андерс ей скажет, что занимался тем, что поднимал мятежи в других Кругах и затянет очередную песню о свободах магов, то, наверно, она отправится искать ночлег в ближайшем эльфинаже, оставив целителю эти руины. Ибо терпение было не бесконечным даже у нее, несмотря на все хорошие чувства, которые она испытывала к Андерсу.
- Мы вот были в Ферелдене, в Антиве. Довелось много где побывать. Я до сих пор не понимаю, чего мы не отправились путешествовать прочь из Киркволла еще десяток лет назад. В мире было полно куда более интересных мест, чем этот унылый серый город, - заметила Мерриль. Ей казалось, что действительно им с Гарретом надо было бы больше путешествовать. И желательно не только на Глубинные тропы за скверной, порождениями тьмы и страданиями, как это у Хоука повелось.

Она не хотела того «понимания», которое приносил с собой Андерс. Не потому что был слишком неясным ход его мыслей, слишком сложным и запутанным. Потому что сейчас, спустя тяжелое и болезненное осознание слепоты целителя к изъянам в собственных рассуждениях, слова быстро теряли свой вес. И словно чем больше их было, тем меньше в них было веры.
Мерриль слушала, стараясь не перебивать. Не потому что ей было важно, что скажет Андерс. Скорее боялась, что если задаст вопрос или поставит что-то под сомнение, то начнется новый спор. Потому что ей все больше и больше казались невероятными многие его рассуждения. В то, что в Круге нельзя иметь друзей или влюбляться, ей показалось странным. Мерриль не могла особо поверить в это. Кому может навредить дружба или любовь в Круге? Она этого не понимала. В то, что Андерса держала в Киркволле лечебница, она тоже не особо верила. Потому что Андерс был кем угодно, но не человеком, который был связан долгом и ответственностью. Он не Авелин, даже не близко. Был бы на нее похож – не ушел бы из Стражей как минимум. Это больше походило на оправдание. Ведь помочь всем людям в мире невозможно, да и не имеет смысла. С тем же успехом можно было бы во время путешествий по возможности лечить местных жителей.
Но оправдания продолжались. Андерс ей рассказывал какую-то историю, которая даже не то, чтобы сильно нужна была Мерриль, пытаясь выгородить себя даже несмотря на то, что та его даже ни в чем не обвиняла и никак не упрекала, даже мысленно. Можно было только мысленно поражаться грузу вины, который скопил целитель и при этом не в силах встретиться с этой виной, ответить за свои поступки. С этими бесконечными поисками для себя оправданий, сотни причин, за которыми можно спрятаться и похоронить свои собственные решения. Удивительно, она-то думала, что это дух Справедливости так на него влияет, мешая столкнуться с ответственностью и честностью по отношению к себе самому. Но, видимо, Андерс таким был и до этого.
- Видимо просто никто не подал правильным образом идею начать путешествовать, - попыталась выдать хоть что-то нейтральное по части путешествий. Она изо всех сил старалась сдержаться и не сказать ничего, что хоть косвенно могло бы подтолкнуть к очередному спору. Мысленно она просто тихонько старалась похоронить все попытки пожелать хоть что-то Андерсу или посоветовать. Натолкнется на стену отрицания и истерии в очередной раз.
- С ними обоими путешествовала, когда Варрик решил отправиться искать помощь для Киркволла в других странах, - ответила она, мысленно тут же пожалев об этих словах. Она очень не хотела, чтобы Андерс и это принял на свой счет и начал в очередной раз оправдываться, - Удивительно, что Хоук сразу не ушел вслед за Фенрисом. Да, я тоже надеюсь, он его найдет, - Мерриль, конечно, имела не очень хорошие отношения с хмурым эльфом, но она точно была другом Гаррету и желала ему самого лучшего. Одного этого было более чем достаточно.
- Антива… довольно солнечная и красивая страна. Мне, правда, было тогда не очень до осмотра видов, я была в довольно плохом состоянии из-за очень общения с Тенью и ее обитателями, - Мерриль махнула рукой, надеясь таким образом показать, что дело прошлое. Не хотелось бы, чтобы сейчас еще Андерс начал у нее допытываться. Хотя, скорее всего, это неизбежно было бы в любом случае. Пусть она куда больше хотела спать, чем затягивать разговор с Андерсом, который не принес ничего, кроме сожалений и горя.

К счастью, Андерсу хватило ума не начинать разговор еще и о Тени и о проблемах Мерриль с ней. Она даже ожидала, что он со своей заботой полезет еще и к ней и начнет донимать новыми расспросами. Хотя пусть кто-то из ее друзей имел полное право судить долийку подобные опасные практики, но не одержимый целитель. Она, по крайней мере, всегда старалась не делать ничего, что могло бы хоть как-то повредить окружающим и близким. В отличии от Андерса, из-за которого их всех чуть не убили бесчисленное количество раз.
- Не знаю насчет трав. Надо будет смотреть потом, исходя из того, что понадобится, - пожав плечами, ответила Мерриль. Они все еще не были уверены в том, что за напасть пришла в Виком, чтобы понимать, что требуется приготовить для лечения этого недуга. Или противоядия. Ко всему прочему Мерриль не была местной а потому не знала ничего о растениях, которые росли около города.
Вместо ответа насчет места для сна она оттащила свое одеяло в другой угол, не сильно притязая на то или другое место. Оставалось надеяться на то, что на нее не польет дождь через прорехи в крыше. Спать недалеко от Андерса не было неприятным, но достаточно некомфортным, чтобы пришлось прикладывать усилия, чтобы провалиться в сон. Даже несмотря на усталость, требовалось держать свои мысли в узде, не давать им держать ее в бодрствующем состоянии слишком долго. Спокойной ночи желать она не стала. Мерриль не помнила, когда последний раз спокойно спала. Не из-за Андерса или событий в Викоме. Просто магия крови со временем превращала каждое сновидение в кошмар. С этим можно было смириться и терпеть, но привыкнуть к постоянному вниманию обитателей Тени было невозможно.

Пробуждение принесло с собой усталость, ворох неприятных мыслей и ощущение собственной беспомощности. Пусть Мерриль и отдыхала телом, но сон оживил массу неприятных воспоминаний. Оставалось только надеяться, что новый день с новыми заботами и делами поможет ей проветрить голову и она снова сможет побыть собой.
Андерса, удивительно, не было, пусть в доме и остались следы его вчерашнего пребывания здесь. Мерриль не удивилась бы, на самом деле, если бы целитель ей на самом деле померещился и был частью каких-то ложных видений и образов, что время от времени накатывали на нее. Найдя записку и убедившись, что она довольно сильно опаздывает к месту встречи, она все равно не стала спешить, а хоть немного поела перед выходом и лишь после этого пошла на выход.
- Утра доброго, прости за опоздание, - сказала Мерриль Андерсу сходу, увидев уже открытую лавочку.  Повернувшись к торговцу, она посмотрела на прилавок, осматривая ассортимент, - эмбриума нет, веретенки тоже. Ну хоть лавр и эльфийский корень есть. Скажите, а у вас много что раскупают сейчас? – решила уточнить Мерриль у торговца.
- Конечно же, многих лекарств и трав сейчас в городе даже втридорога не купить. Что не скупает знать, скупает Церковь для лазарета. Многие торговцы уже почти сразу напрямую им продают, - травник чуть поджал губы, осматривая возможных покупателей. Вид ему не слишком понравился, судя по всему, потому он не стал никак дополнять свои слова, - так что да, ни эмбриума, ни веретенки, ни лозы и других трав вы не найдете.
- Спасибо, - натянуто улыбнувшись, ответила Мерриль, после чего посмотрела на Андерса. В этот момент ей очень хотелось выругаться. И поблагодарить Митал,  Создателя и кого там еще можно за то, что подобная беда миновала Киркволл. Кто же будет помогать людям в этом городе, как не Церковь.

Покупать ничего у травника Мерриль не собиралась, все равно денег у нее было не так много, а что могло понадобится – все равно неясно было. Зачем Андерс потратил кучу времени в лесу, собирая невесть что и не зная даже, что именно может понадобиться. Однако разбирать его мотивацию она  совершенно не собиралась. В ней и так слишком много странного и практически необъяснимого, но что еще ожидать от одержимого.
Долийка лишь пожала плечами в ответ на слова Андерса об алчности травника. То, с какой черствостью шемлен умели наживаться на несчастье других людей, было за пределами ее разуменья, сколько бы лет она не наблюдала подобное явление. Лишь последнее время у нее появилось предположение об этом, связанное с тем, что людей вокруг просто было слишком много. Когда вокруг всего с десяток людей, это не было бы проблемой. Но когда вокруг сотни и тысячи, если кто-то умрет, это даже заметить будет сложно, не говоря уже о хоть каком-то сочувствии и сострадании.
- И зачем же нам в эльфинаж сейчас? – уточнила долийка с некоторым недоумением. Она вчера там была и до сих пор не приблизилась к пониманию, что же именно происходило между людьми и эльфами в этом городе. И каким образом ее народ умудрялся избегать заражения. Но пока они не поймут, как же именно выглядит болезнь и в чем именно она состоит, нечего и пытаться понять, как же эта напасть обходит стороной ее народ.
- Нам очевидно надо идти в Церковь, в их лазарет, - ответила долийка таким тоном, будто это самая очевидная истина на свете. В ее глазах так и было. Раз там лазарет, значит там много больных, есть на что посмотреть. И это общественное место, а не чей-то дом, значит, туда будет легче попасть им двоим. Мерриль понять не могла, как Андерс мог взять вот так вот и пренебречь самым очевидным путем. Он же не прослушал слова травника про лазарет, слышал их прекрасно. В голову даже закралось предположение, что он намеренно не хочет туда идти.
- Ну, можно всегда как-нибудь попытаться защититься от этого, - Мерриль слегка ослабила платок, что был повязан у нее на шее, чтобы затем натянуть его на лицо, прикрывая рот и нос. Однако это не отменяло того факт, что надо было как-то сориентироваться в шумных улицах Викома, чтобы найти церковь. Он, конечно, меньше Киркволла, но потеряться Мерриль в нем могла столь же легко. Однако несмотря на это, она сразу пошла прочь от торгового квартала, ища дорогу к Церкви.