Иннейрис Нераннан

Раса: эльф Пол: мужской Класс и специализация: маг, без специализации

Возраст и дата рождения: 12 облачника 9:23 ВД, 21 год Статус: агент Инквизиции, соратник Коллегии магов

Способности

Талант к огненной ветке Стихийной школы, виртуозно для своих юных лет умеет контролировать, направлять и изменять пламя. Его заклинания не всегда хорошо сбалансированы, чувствуется однобокость полученного опыта — присоединившись к Инквизиции совсем еще зеленым Вторым, Нейс оттачивал свои навыки преимущественно в боевых ситуациях, где важнее всего прочего была мощность и быстрота действия. Он умеет собирать в свои плетения такое количество энергии, что одни понимающие присвистнут, а другие схватятся за голову и накинутся с руганью. Но упертую и рискованную уверенность Иннейриса в своей магии и своём контроле никакой руганью не возьмешь. Собственный огонь его ни разу не обжигал.

В качестве вспомогательной стихии освоил некоторые приёмы ветки молний, умеет вплетать их в свои огненные заклинания — но сами по себе молнии в его руках ведут себя дико, и если жахнуть единичным ударом со всей дури Нейс может без особого труда, то цепи и потоки получаются хаотичными и легко могут зацепить своих или ужалить самого мага.

Немного смыслит в школе Созидания — ему хорошо даются заклинания героического нападения и героической же ауры, но лечение за пределами каких-то простейших манипуляций получается из рук вон плохо и обычно оборачивается для мага часами головной боли. Знает два приёма энтропической магии: как сбить с толку и как кого-нибудь напугать.

Начал изучать специализацию мага-воина, наблюдая за одной из старших магов и расспрашивая её о том, что и как он делает, но как-то в хаосе всех последних событий с учителем разминулся и дело это далеко не продвинулось.

Умеет драться с помощью посоха с клинком (swordstaff). Учился у матери и соклановцев стрелять из лука, знает, в какую сторону он натягивается, но называть это умение боевым язык не повернётся.

Закалён долийской жизнью, легко переносит холода, хорошо ориентируется в лесах, умеет выжить в дикой природе. Не ахти какой охотник, но силки на зайца в правильном месте поставит и рыбу из реки найдёт, чем вытащить и как разделать.

Кое-как приучился ездить верхом по-человечески, пользоваться седлом и уздечкой, но до сих пор относится к этому занятию как к форме наказания и страдает в долгих поездках от собственного недоверия и напряженности в отношениях с лошадьми. С друффало в деревне он и то лучше ладил, чем с той первой доставшейся ему кусачей кобылой.

Говорит и пишет на торговом языке и остатках эльфийского. На любую возможность получше изучить второй бросается с горящими глазами, держит при себе записную книжку со скопированными из всех попавшихся руин примерами письменности Народа.

Внешность

Цвет и длина волос: песочный блонд, чуть ниже лопаток Цвет глаз: золотисто-янтарный

Рост: 176 см Телосложение: астеническое, жилистое и ребристое

Длинноногий и длиннокостный, нехарактерно высокий для своей расы — на полголовы выше большинства других эльфов, — Нейс перестал сутулиться и стесняться своего роста только оказавшись среди людей. К 45-му году в нём уже не осталось ничего от того зажатого и настороженного подростка, каким он впервые появился в Убежище. Он уверенно стоит на ногах, легкий, подвижный и пробивной, демонстрирует отличную скорость реакции, хорошо чувствует своё тело и его пределы — неоднократно пройденная муштра военных походов и спаррингов, учивших мага защищаться в ближнем бою, дала свои плоды. Нейс весь "здесь и сейчас", в настоящем моменте, очень контактный и в каждом его движении чувствуется живость и пружинящая энергия. Практически не способен быть незаметным вне леса, часто несдержан в жестах и голосе, с его манерами и повадками не затеряешься в толпе.

Большеглазый, с густыми, до белизны выгорающими на кончиках ресницами; по его светлому лицу трудно сделать правильный вывод о возрасте — эльф выглядит лет на пять моложе, чем выглядел бы человек. Только в серьезности и сосредоточенности за подростка его уже не примешь: это выражение глаз у него совсем не детское, да от сцепленных зубов становятся видны желваки на щеках, лишающие их обычной несколько детской округлости. Вот только серьезным и сосредоточенным Иннейрис бывает крайне редко — по обыкновению же в уголках его губ гуляет тень улыбки, а взгляд полон воодушевленных ожиданий и ясной прямоты. Да и броская самоуверенность в поведении, временами перетекающая в невежливость с проблесками колючей горячности, только добавляет многим желания фыркнуть и заклеймить Нейса глупым мальчишкой. Скажем честно — он привык и уже едва ли поведёт ухом в ответ, сам себя, ясное дело, никаким мальчишкой не считая и не чувствуя, несмотря на порой откровенное ребячество манер. И да, уши у него подвижные и в этой подвижности весьма выразительные.

На левом ухе тонкий шрам от кинжала разбойника, на крае хряща выщербинка. Несколько следов от когтей демонов спереди на груди, на плечах, косой шрам от клинка венатори на левой голени. Валласлин Диртамена такого же золотисто-рыжего цвета, как и глаза. Под ним на носу, лбу и щеках щедрая россыпь светлых веснушек. За правым ухом белая прядка, светлее остальных волос.

Общая информация

Историю Иннейриса, пожалуй, имеет смысл рассказывать с того момента, когда его мать-долийку Мирайи постигла неудача на охоте — раненная когтями дикого горного льва, она упала в реку, и вода вынесла её, потерявшую много крови, на мель сильно ниже по течению. Там её и обнаружил собиравший луговые травы эльф из деревни неподалёку. Это положило начало трудному знакомству и неоднозначным отношениям "лесной дикарки" и "плоскоухого" из ферелденских Южных Холмов. Три года спустя Мирайи ушла из клана, выбрав Лера. Ещё через шесть с чем-то месяцев, в середине весны 23-го, родился их сын.

И всё было хорошо, пока над Ферелденом не стали сгущаться тени надвигающегося Мора. После того, как неподалеку от селения впервые заметили порождений, Лер принял решение забрать семью в Денерим, к родственнице из тамошнего эльфинажа. Казалось, за стенами пусть и тесно, но безопасно... только казалось. Наглухо запертые ворота, тевинтерские работорговцы, "моровая болезнь", добровольно вызвавшийся помочь больным на карантине и больше не вернувшийся в семью отец... для Иннейриса, которому было на тот момент всего семь лет, привольная прежде жизнь в деревенской простоте и свободе превратилась в сущий кошмар. Они с матерью остались на попечении сварливой двоюродной тётки Лера, и та была совсем не рада лишним ртам в своём доме. Это тогда он впервые начал слышать, как шепчет пламя камина, как стрекочут и смеются огоньки свечей, как рычат факелы потусторонними голосами, словно пытаясь докричаться до него, просачиваясь из реальности в сны, снова и снова окружая его горящими кошмарами.

Когда пылал атакованный порождениями тьмы Денерим, всё это стало слишком громким — и пламя вышло изо сна в реальность, вырвалось наружу, заплясало вокруг и ринулось вперёд, сжигая вместе с импровизированной баррикадой двух порождений тьмы, которых ещё не достали стрелы его матери. В пламени Нейс казался себе неуязвимым, всемогущим. Он, казалось, сумел бы сжечь их всех, расплавить броню, оставить только прах и пепел... Но — только и смог, что упасть без сознания, смутно почувствовав сквозь навалившееся небытьё, как его подхватили чьи-то крепкие руки.

"Папа?.."

Очнулся он уже при свете дня, под скрип колёс телеги и птичий пересвист в высоком небе над полями. Запах сена, мягкое прикосновение руки матери... Денерим еще виднелся вдалеке, и шрамы сражения тут и там чернели вдоль дороги. Рядом были другие — долийцы, раненные в бою. Никогда ещё Нейс не видел вокруг себя столько таких же татуированных лиц, как и у его матери. И только следы крови на повязках и тени усталости лицах на напоминали о закончившейся двое суток назад войне. Слёзы стояли в уголках глаз, но Мирайи всё равно улыбалась, гладя сына по голове.

"Мы возвращаемся домой."

Но это, конечно, был не тот дом, который знал Иннейрис. Не был это и дом Мирайи — её клан никогда не принял бы ее обратно с ребенком, рожденным от городского эльфа. Но эта была жизнь, которую она знала — и которой хотела для своего сына больше, чем плена человеческого Круга Магов.
Что Лер уже не вернётся, она понимала и до этого. И отправилась бы за ним в Тевинтер, если бы только могла. Но мать Иннейрису нужна была больше, чем ей — её месть и её любовь.

Через несколько лет в её жизни появился другой мужчина — тот, кто встал рядом с ней ещё тогда, на баррикадах в эльфинаже. Тот, кого Ней так никогда и не назвал отцом, но на кого она всегда могла положиться. Как мог и её сын.

В одиннадцать лет Иннейрис был назван Вторым клана Нераннан и стал получать полноценную подготовку мага, способного в будущем стать Хранителем. У Хранителя нынешнего уже была ученица, Первая, на пять лет старше Нея, и ей, конечно, тот посвящал несравнимо больше внимания и сил. Иннейрису казалось, что ему доставались только тычки да негодующее ворчание, отчего учёба всегда казалась ему испытанием, — но, оглядываясь назад, он не может не признать, что учили его при этом и правда на совесть. И спрашивали, как со взрослого. Как с того, кто может всё это выдержать.

В начале лета 40-го года семнадцатилетний Нейс получил свой валласлин, выбрав путь Диртамена. И буквально через полгода взрыв на вершинах Морозных Гор порвал небо и изрешетил Завесу по всему Южному Тедасу. Как будто мало было людских волнений прежде, теперь ко всему добавились ещё и демоны! Клан Нераннан всего за месяц трижды столкнулся с разрывами и их последствиями на своём пути, когда Иннейрис наконец осознал для себя — это не прекратится. И как прежде, не будет уже никогда. И с этим надо что-то делать.

Хранитель был с ним не согласен — считал, что их магии и стрел хватит, чтобы справиться с тварями, а разрывы достаточно обходить стороной. Но Иннейрис, впечатлившийся донельзя тем, как трудно оказалось убить ту трёхметровую зеленую тварь с когтями в половину даже его немаленького роста, хотел других ответов и другого пути. Клан собирался откочевать глубже в Дебри Коркари, предпочтя тяготы выживания в одиночестве проблемам, охватившим мир людей. Близилась весна 41-го года, хрустели последние морозы зимы на северном краю леса Бресилиан, когда Ней простился с матерью, оставив её на попечение отчима, и ушёл совсем в другую сторону. Его путь лежал в Убежище. До разрушительной атаки Старшего на которое оставалось не так уж много времени...

Пережив ту кошмарную ночь — на этот раз без обмороков, — Нейс вместе со всеми отступившими добрался до Скайхолда. Уже там он присягнул на службу Инквизиции — и остался верен этой присяге даже после победы над Корифеем. Отыскав и навестив свой клан в конце лета 42-го, Иннейрис провёл с ними около месяца — но так и не смог вернуться к прежней жизни. Не с этим Хранителем. И, скорее всего, не с этой Первой. Или, быть может, не с таким им самим. Внешний мир звал его и не спешил отпускать, вынуждая задаваться вопросами о своём месте в жизни.

Осень и начало зимы 42-го Нейс провёл, странствуя по Долам, стремясь своими глазами увидеть и тщательнее изучить руины храмов и гробниц древних эльфов. Весну 43-го встретил в расположении Коллегии магов, куда возвращался ещё не раз, особенно после того, как Инквизиция оставила Скайхолд. После событий Священного Совета и откровений об Ужасном Волке, полученных в 44-м, Нейс снова связался с эльфами Нераннан. Ответ от новоявленной Хранительницы частично его успокоил — но полной уверенности в том, что она собирается делать и куда поведёт клан, у Иннейриса нет и сейчас, полгода спустя.
Ведь что он, желторотый мальчишка, может знать об этом мире и том, что за ним?..

Связь с вами:

Скрытый текст:

Для просмотра скрытого текста - войдите или зарегистрируйтесь.

Планы на игру: играть всё, что играется, курить канон, ввязываться в приключения. И побольше огня!

Пробный пост: