Анджелос Валериус

Раса: человек Пол: мужской Класс и специализация: маг, Нектомант

Возраст и дата рождения: 23 года, 1-е Элувиеста 9:22 ВД Статус: Альтус, член организации Renascentia

Способности

- Выпускник Круга Магов Минратоса (закончил с отличием), некромант. Магия духа: «Ходячая бомба» и «Взрыв разума». Энтропия: «Вытягивание жизни».
- Талантливый маг крови, обучался у магистра-венатори, а ранее у своего отца. Здесь же выучил простенькое заклинание исцеления, для исцеления порезов после завершения использования магии крови.
- Азами самостоятельности владеет, но лучше бы поручить это дело рабам.
- Владеет навыком верховой езды.
- В крайнем случае знает с какой стороны держать кинжал, не только как маг крови.
- Выучился хорошему владению магическим посохом и тростью.
- Играет на скрипке.
- Знает тевин, королевский и орлесианский.

Внешность

Цвет и длина волос: чёрные, волнистые, густые, длиной до подбородка Цвет глаз: тёмно-зелёные, но зачастую кажутся чёрными

Рост: 175 см Телосложение: хрупкое

    Анджелос уточнённый молодой человек с интересной внешностью, которую подчёркивает его тяга к чёрному и стиль в одежде и украшениях. Хотя, будучи альтусом, он не редко оказывается в свете и достаточно хорошо осведомлён в современных тенденциях в моде и порой не только в Империи, но и за её пределами, что помогает ему подобрать костюм не просто «к месту», но и достаточно современный. В повседневности, в дали от важных приёмов, балов и прочих высокосветских собратий он выглядит «проще».
    Впрочем, «простота» эта весьма условна и относиться скорее к моде. Его черты лица и общий внешний могут делать его излишне миловидным для некоторых, однако независимо от того находите вы его привлекательным или нет, вы легко найдёте его взглядом в толпе. Забавно, что альтус не стремился к подобной броскости, в отличие от многих других молодых людей, но в итоге, как минимум, оказывается запоминающимся. На запоминаемость влияет не только костюм и украшения, но ещё и покрывающие его тело татуировки, что не особо приветствуется среди альтусов, а потому является редкостью. Здесь же вашему взгляду предстаёт молодой человек которого покрывают узоры практически на всех видимых частях тела. Щегольства ему придёт наличие трости при совершенно здоровых ногах. Манерность свойственная его пластике и речи, а также даже пафосность проскальзывающая в словах добавляет какого-то возвышенного трагизма. Причёска и густые волны волос играют на мягкость его черт. А склонность к поэзии, неспешная речь и чарующий голос довершают ощущение этакого «рыцаря печального образа».
    Так же трудно не заметить его верного спутника – крупную хищную птицу которую он называет Грифоном. В прошлом она считалась символом знатности, процветания, богатства и силы.
    Время от времени осветляет волосы до чистого платинового оттенка.

Развернуть свиток

Общая информация

«    Порой я задаюсь вопросом: как же я дошёл до такого? Но я смышлёный молодой человек и всегда им был. Я давно нашёл ответ – иначе просто и быть не могло. Это логичный и ожидаемый результат всего: всех действий, всех слов, всех требований, которые предъявлял ко мне ты, отец. Но только не для тебя. Ты искренне полагаешь, что хотел мне только лучшего, в то время как именно ты причинял мне больше всех боли. Я ненавижу тебя. И всё же, чёткое понимание причинно-следственных связей не мешает мне вновь и вновь задаваться вопросом – как же я пришёл к этой идее? Должно быть где-то в глубине души я всё ещё люблю тебя или скорблю о том, что могло бы быть, о том, что потерял в твоём лице любящего отца, которого мне так не хватало, или дело в матери которая категорически бы это не одобрила. И которая по-настоящему любила меня. Порой ты поминаешь моё детство, говоря, что тогда я был славным послушным мальчиком и часто тебя радовал. Пока в один прекрасный день не вырос и не испортился. Ты не замечаешь, что главное слово для тебя – это «послушный». Я помню своё детство в основном потому, что оно было кошмаром.

    Анджелос Валериус – второй ребёнок в семье. Первой родилась красавица Фелисия которой, к великому сожалению Марсалия, предстояло выйти замуж, а оставаться без носителя своей гордой фамилии он не хотел. Это желание магистра и стало главной причиной, и смыслом существования Анджелоса.
    С ранних лет отец держал ребёнка в ежовых рукавицах. Создавалось впечатление, что младший Валериус должен был родиться сразу взрослым, с отличием окончившим Круг, талантливым и могущественным магом, умным и хитрым интриганом, мастером Игры, настоящим лидером, любимцев всех женщин и мужчин и так далее, а так как этого не произошло несчастный Марсалий пытался всеми силами исправить недоразумение. В результате вместо любви отца мальчик всё своё детство и юность провёл придавленный бременем долга и обязательств. Наивный и искренне любящий отца Анджелос всеми силами старался угодить родителю, но зачастую тот выставлял для него неадекватно высокие требования которым ребёнок никак не мог соответствовать. А когда, став старше, он стал наконец-то удовлетворять некоторые родительские требования, в качестве похвалы он получал сухое «молодец», безжизненное «я тобой доволен» и обидное «давно пора». Его взращивали точно зверя или раба, которого предстояло отправить на ярмарку, чтобы выиграть приз или продать за дорого. У него практически не было времени на то, чтобы побыть ребёнком, насладиться детством, в сласть поиграть с сестрой. «Игры они для девочек и маленьких детей, Анджелос. Скажи мне, разве ты девочка?»
    Окружённый роскошью, не знающий нужды, получавший любую вещь, он тем не менее был лишён самого главного – ощущения того, что он любим.
    Единственной отдушиной для него была мать. Миранда любила его таким какой он есть и ничего не требовала взамен. Она всегда могла успокоить его беспокойство, прогнать страхи, но всё же нехватка внимания со стороны отца не давала мальчишке покоя. Ему отчаянно хотелось добиться своего, доказать отцу, что он не плох, что он способен на большее. Хотелось, чтобы отец хвалил его, говорил, как гордиться им, обнял его, играл с ним. Но как бы он ни старался, этого не происходило, тогда Анджелос начинал стараться ещё сильнее, но Марсалий продолжал оставаться холоден по отношению к нему.

    Ты выставлял меня напоказ подобно музейному экспонату, дорогому рабу предъявляя всё новые и новые требования. Я стал полагать, что не только ты, но и все наши родные ждали от меня «большего», весь твой ближний круг, все друзья и знакомые которым ты хвастался. Для них ты находил много ласковых слов, адресованных якобы мне, но никогда не хвалил меня в лицо, не говорил, что гордишься мной. Вероятно, если бы ты делал это хотя бы иногда, всё сложилось бы иначе.
   Однако, став старше я стал смотреть на ситуацию более объективно. В твоём подходе было, и кое-что хорошее: ты заставлял меня усердно учиться даже тогда, когда мне этого совсем не хотелось, ты научил меня дисциплине, ты не давал мне тратить время попусту, ты привил мне самостоятельность и стойкость, ты научил меня гордиться своим происхождением, с ранних лет ввёл меня в свет и научил правильно себя вести, ты давал мне навыки с знания которые бежали далеко впереди моего возраста, ты учил меня ставить цели и добиваться их (при условии, что цели эти по сути были не моими, а твоими). Благодаря тебе, я казался старше своего возраста. Учителям это очень нравилось.

    Анджелос рос «правильным» мальчиком. От рождения ему был дарован живой и острый ум, ему нравились решать сложные задачи, и он с охотой поглощал новые знания. Быстро выучившись читать и писать юный альтус проводит много времени в окружении книг. Характер ему так же достался спокойный: Марсалесу редко представляется случай упрекнуть его в несдержанности. Сложнее описать отношение с окружением. С одной стороны, он с охотно шёл на контакт и был вежлив, заинтересованный в том, чтобы «заводить и укреплять связи», - точь-в-точь как его и учил отец, - но он редко посвящал кого-то в мысли, которые действительно беспокоили его душу, с юных лет оставляя некоторую дистанцию между собой и собеседником. Его легко можно было представить в роли сдержанного, спокойного, рассудительного и замкнутого юноши с налётом романтизма который по-видимому пробрался в него со страниц книг, что придавало особого шарму его кудрям, большим глазам и милому личику, вот только представление это было бы ложным. Вложенная в его грудь отцом гордость и самоуверенность, могли больно уколоть глаз. И, конечно же, как и у любого нормального молодого человека в определённом возрасте в нём пробудилась жажда приключений.
    Тут весьма кстати пришлись проклюнувшиеся у него магические способности и Круг Магов Минратоса в который его определил отец. Это была целая новая жизнь. Свобода, новые возможности, новые знания, новые горизонты. А новое Анджелос любил и с охотой пробовал. Учителя часто хвалили смышлёного мальчишку, быстро оказавшегося среди лучших учеников. Наконец-то младший Валериус стал получать достойное вознаграждение за свои труды, пусть отец и продолжал оставаться всё таким же холодным. Он так же много времени проводил с репетиторами – их семья была достаточно богата для того, чтобы обеспечить детям лучшее образование, что Марсалий и сделал. Какое-то время всё было тихо и мирно. Юноша осваивался, учился, заводил знакомых и друзей, однако, его природные таланты позволяли ему справляться с заданиями быстрее, чем большинству его товарищей и как только новизна Круга пропала, он стал жертвой типичной для одарённый учеников скуки. Излишек энергии в молодом теле толкал его на разнообразные проказы которые веселили его или его приятелей. Однажды он даже сорвал занятия, но в его виновность, несмотря на наличие свидетеля, никто не поверил. Отец уже успел научить его, какими полезными могут быть недоговорки и ложь в купе с правильной репутацией. Он вырос хорошим притворщиком.
    В итоге Анджелос обзавёлся довольно широким кругом знакомств и стал учувствовать в попойках, кутежах и прочих «бичах современной молодёжи». Если их и ловили, как правило, Валериус ускользал от наказания подыскивая подходящее оправдание которому учителя с охотой верили. Он всё ещё оставался одним из лучших учеников и конечно же имеет минимальный вклад в устроенный балаган!
    И если с магией особых проблем не возникало, то вот фехтование, на котором настоял отец, давалось юноше тяжело несмотря на старания. На краткий миг он даже почувствовал, что вернулся в детство – настолько магистр был им недоволен. Старший Валериус несомненно рассчитывал на то, что занятия придадут стройной фигуре его сына больше мужественности. Анджелос на тот момент уже отменно владел посохом для своего возраста, но этот навыка было, конечно же, недостаточно. В конце концов юноше пришлось проявить инициативу и попросить родителя переключить внимание на обучение обращению ножами и кинжалами, что и было сделано и Анджелос смог вздохнуть с облегчением, ибо здесь куда больше требовалась скорость и ловкость чем сила.
    Однако это было не последним, чему Марсалий планировал обучить его в ближайшее время и текущие тренировки послужили бы отменным прикрытием для полученных на новых занятиях порезов. Следующей стала магия крови. Для юноши это не было откровением, он слишком много слышал о ней и понял о чём пойдёт речь ещё до того, как отец достал нож. Он ждал этого момента. В нём жило животное любопытство и наконец он смог удовлетворить его и не разочаровался. Если до этого момента магия давалась ему одинаково во всех направлениях, то к магии крови у юноши оказался редкостный талант. Подобно творцу, разбирающему свет и тень на картине, изучающему цвета и их сочетания, отслеживая и выстраивая линии композиции, Валериус с живым интересом изучал границы собственных возможностей, способы воздействия, их комбинации, с упоением разбирал её на куски и изучал их взаимосвязь. Он проникся к этой магии настоящей страстью поглощая всё новые и новые книги, манускрипты, очерки, очень скоро к нему попала и обитая кожей семейная книга буквой «V» на переплёте в которой хранились все накопленные Валериусами открытия в данной области. Запрещённость и опасность лишь приятно щекотали нервы. Магия крови не была игрушкой, но всё же Анджело упивался ею и её жуткие ритуалы не пугали, а будоражили.

    Когда я пишу всё это в моей голове мелькает мысль: разве я не должен быть благодарен тебе? Может я просто взбалмошный и обиженный сын, вздумавший бунтовать в позднем возрасте? И тут твой же голос отвечает мне из глубины души: ты должен, ты обязан, от тебя все ждут. Было время я верил в это, но после прихода в Круг всё начало меняться. Я узнавал других людей, я набирался знаний, а самое лучшее – ты больше не стоял над моей душой, и я мог мыслить и действовать так свободно, как только пожелаю. Именно в это время я начал понимать, что я, как и многие другие мои друзья и знакомые, на деле лишь рабы в глазах собственных родных и близких. Ты не слишком заботился о моём счастье. Тебе было плевать на меня как на человека. Я родился, чтобы ты мог продлить свой род, я должен был соответствовать твоим стандартам, всё остальное – не имело значения. Всё что ты давал мне – ты давал самому себе. Всё что тебе было неугодно, но мило мне ты отметал, как вышло с игрой на скрипке. Нет, я не должен испытывать к тебе благодарности.
    Тем более после того, как ты втянул меня в секту венатори. К этим обезумевшим фанатикам, которые поклонялись «богу» - жаждущему власти, свихнувшемуся порождению тьмы. Одни из них искренне верили в Старшего и этот факт казался мне безумным, другие, более прагматичные, видели в нём средство достижения силы и власти. Не могу утверждать, что не понимаю последних – сила весьма соблазнительна. Большая сила – соблазнительна втройне. Но способы? Это было черезчур. Венатори были кучкой психопатов. Я понял это слишком поздно. И мне было страшно видеть в их рядах своего отца, такого увлечённого делом, с горящими огнём глазами. Ты напоминал демона. Ты и остался демоном.

    Анджелос с отличием закончил Круг, а заведённые во время учёбы связи обещали хорошо послужить в будущем. Что же касалось магии крови, он был одним их тех, кто выучился пользоваться ей «редко, но метко», обходиться минимальным количеством крови и использовать «пожертвованную» во время занятий, в результате чего не изрезал себе все руки и прочие части тела, да и резал он всегда очень аккуратно, стараясь не оставлять подозрительных следов. Всё-таки даже в Тевинтере это занятие оставалось не вполне законным.
     В сетку Венатори альтуса привёл Марсалий, он сумел заинтересовать своего сына, который решил, что это будет замечательным приключением. Довольно скоро он понял, что ошибался, однако отступать было не только поздно, но ещё и опасно. При чём не только для него. Он был вынужден действовать хитро и осторожно дабы скрыть свои возрастающие антипатии даже от родного отца, просто, чтобы иметь возможность выжить.
    Конечно же Марсалий не стал скрывать таланта своего сына к магии крови и очень скоро младший Валериус оказался учеником старого опытного магистра и воочию узрел все те ритуалы и заклинания о которых до этого читал только в книгах. Узрел и ужаснулся. Внезапно всё это оказалось не так уж и весело. И всё же старый магистр был доволен своим учеником, усвоившим каждый урок и хорошо служившим Корифею. В конечном счёте у Анджелоса не было выбора, либо он будет следовать своей роли до конца и станет действительно полезным и нужным магом, либо отойдёт на задний план и окажется в рядах тех, кто пачками умирал под жёсткой пятой Инквизиции.
    Во время одного из путешествий по Тевинтеру отряд наткнулся на нескольких химер – огромных хищных птиц. На тот момент он уже практиковал призыв демонов и вид этих птиц заставил его задуматься над тем, что подобный спутник мог бы славно послужить всему отряду. Что ж, в этом он не ошибся: птица разведывала местность, предупреждала об опасности, шпионила за врагами и охотилась. Валериус до сих пор не до конца уверен, что за демона ему удалось призвать, но предполагает, что это скорее всего Хитрость. Это создание стало Анджелосу своего рода товарищем, скрасившим не лучшие для юноши времена.
    Но Анджелос был не единственным учеником магистра, вторым был некий Незир – так же тевинтерец примерно его возраста, но гораздо более талантливый в магии крови и обладающий на редкость сильным магическим даром. Он искренне опасался Незира, полагая, что в один момент магистр может заставить их сразиться друг с другом и тогда Валериус точно не выберется из этой схватки живым. К тому же Незир не проявлял к проводимым ритуалам ни толики отвращения, ни унции восторга, он действовал с холодной точностью свойственной опытным хирургам и это ужасало больше всего. Но именно страх толкнул Анджелоса на сближение, он хотел узнать в чём его секрет, выявить слабые места, узнать настоящее имя, ведь нет лучшего лекарства от страха чем знание, не так ли? Как оказалось в дальнейшем, и из этого правила существуют исключения. Незир быд не просто сильным и талантливым, он так же обладал острым умом, был расчётлив и хладнокровен. Он не верил в Старшего, не верил в его дело, ему не нужны были деньги, от венатори и жизни он хотел лишь одного – заполучить больше силы. Он хотел узнать как Корифей получил такую мощь и забрать её себе.
    Анджелос до сих пор не знает, как относиться к услышанному. С одной стороны, это казалось абсолютной дикостью, с другой, когда ты находишься возле Незира и кожей чувствуешь, что это за человек, знаешь о его тупом упрямстве, одержимости идеей, то думаешь, что он вполне мог бы добиться своего будь у него достаточно времени. Его безумие и одновременная вменяемость путали мысли. В конце концов Валериусу удалось разглядеть в нём человека, но после смерти Корифея одарённый юноша просто исчез оставив после себя неприятное ощущение, что он о нём ещё услышит. Если, конечно, тот не отправиться куда-нибудь за Андерфелс искать неизведанную мощь в новых землях. Попытки найти Незира, естественно, успехом не увенчались.
    Оказавшись избавленным от тяжёлых пут обязательств Анджелос упорхнул точно птица с тем, чтобы никогда не вернуться, а связи Валериусов помогли семье избавиться от всяких подозрений.

    Я был рад вырваться из их когтей и увернуться от последствий. В очередной раз мне удалось выйти сухим из воды, но из всех вод эта была самой холодной. Как я думал. После пережитого, словно в наказание за наши грехи моя мать умерла. Я горевал, а тебе было плевать. Где-то здесь я и понял, что наши пути разошлись окончательно. Я был полон сожалений. Я созерцал прожитую жизнь и задавался вопросами смогу ли я исправить содеянное, могу ли я нести в мир не только разрушение, смогу ли я создать что-то, изменить к лучшему. Ужасы, которые творил Корифей и в которых я сам был отчасти повинен открыли мне глаза. Я не поддался угару безнаказанности, не выпил мёд безумия, не соблазнился страданьем. Вино в моей чаше было чёрным, горьким, оно было подобно Скверне, но я с охотой пил его, а не то сладкое пойло которое предлагал Корифей. Для меня его сладость была стократ хуже, а ты упивался. Желая измениться я отказался от магии крови и покрыл своё тело татуировками, дабы избежать соблазна вновь приложить к себе тонкое лезвие. Процесс был долгим и болезненным, но я терпел его молча, понимая, что заслужил всю эту боль. Это было хорошим первым шагом.
    Вторым стало вступление в Renascentia. Сколько себя знаю я никогда не испытывал ненависти и призрения по отношению к рабам, хотя и понимал их место в нашем обществе. Я никогда не стремился глумиться над ними на потеху себе или толпе, мучить, делать больно, чтобы почувствовать себя важным. Во мне было слишком много самоуважения для этого. Но взглянув на то, как выглядит жизнь в других странах, я понял, что рабство – это варварство. Нигде кроме Тевинтера не сохранился этот ужасный строй. Нигде, кроме варварских племён которые то и дело нападают друг на друга, уводя у соседей детей и жён, жестоко расправляясь с сильными и заковывая в кандалы слабых для того, чтобы они выполняли самую грязную и неблагодарную работу. Я не хочу быть варваром и мне больно осознавать, что моя страна со всем её великим прошлым, могуществом и потенциалом занимается варварством. Я желаю с гордостью называться жителем Империи и если в кого-то это внушит страх, то это должно происходить не по тем причинам, по которым люди боятся нас сейчас.

    Ему нужно было время на то, чтобы выдохнуть и пережить случившееся. Покончив с Венатори юноша заперся у себя в комнате и не покидал её несколько месяцев, размышляя о пережитом, о ситуации в стране и о своей жизни. Вернулся к занятиям скрипкой и как правило играл весь день на пролёт. Что, естественно, не пришлось по душе Марсалию. Но как бы магистр не пытался, он так ничего и не смог сделать со своим сыном и лишь докучал ему время от времени своими визитами. Отношения между ними окончательно разладились: Анджелос наконец в полной мере не сколько понял, сколько осознал, что всегда был для него лишь инструментом для достижения целей и что их дороги давно разошлись. Так же по ночам его часто начинают беспокоить кошмары, напоминающие о жутких ритуалах и страшном человеке, котором альтус мог стать. Со стороны это всё определённо походило на депрессию, хотя сам Анджелос охарактеризовал своё состояние как полный упадок сил.
    Не успевает он прийти в себя как умирает мать. Для младшего Валериуса это становиться настоящим ударом, он искренне и глубоко горюет об утрате. С её уходом обстановка в доме быстро накаляется, и каждодневная ругань становиться обыденным делом. Охваченный горем Анджелос больше не хотел идти на уступки отцу и открыто высказывал всё, что о нём думает. Зато больше не сидел в стенах своей комнаты, напротив, застать его дома стало той ещё задачей. То и дело после очередной ссоры или просто встав рано утром младший Валериус одевался и уходил в неизвестном направлении не появляясь до поздней ночи или вовсе пропадая пару дней. А потом с удовольствием созерцал реакцию магистра, привыкшего контролировать каждый его шаг.
    Однако по кривой дорожке Анджелос не пошёл, как бы на это не походило.
    Как только юноша смог пережить острое горе он сменил открытую неприязнь на холоднее презрение. Анджелос довольно быстро принял решение отказаться от магии крови. Так же сменил привычный боевой посох на сделанную по тому же принципу трость, – ощущение от посоха в руке слишком сильно напоминало о пережитом, - и стал осваивать новую игрушку. Так же он вспомнил, что ему предстоит занять место в магистериуме – а это было хорошей возможностью изменить Тевинтер в лучшую сторону.
    Провернуть подобный трюк без поддержки он, конечно же не мог, так что принялся спешно восстанавливать старые знакомства и навещать давних друзей, о которых пришлось забыть на долгий срок из-за венатори. В процессе он прознал про организацию Renascentia и к своему великому удивлению обнаружил во главе Кальпернию. Тем не менее заданные ею цели и собранные вокруг люди вселяли в него надежду на лучшее, что и подвигло его присоединиться.

    Моим третьим, но не последним шагом, может стать твоё убийство, отец. Место в магистериуме ещё больше развяжет руки мне и моим новым союзникам. Кроме того, я осознаю, что альтус вроде меня будет гораздо лучше для будущего страны, чем ты, а разве не это главная задача магистров – сделать Империю лучше и сильнее.

Анджелос Валериус
9:45 ВД

---

Связь с вами: уже предоставлена Администрации, всем прочим желающим – в ЛС.
Планы на игру:
- Личная цепочка квестов с Аридельем Сильвасом которая раскрывала бы развитие взаимоотношений и взаимное влияние персонажей друг на друга. Помочь эльфу справиться с его ненавистью, сыграть на различии их взглядов по отношению к магии крови, на сходстве долийца с Незиром, взамен начать с его помощью лучше понимать жизнь рабов, выпадающие на голову простых людей невзгоды и жизнь, которую ведут долийцы. Он мог бы, сделать альтуса более человечным и менее надменным, взамен Анджелос познакомит его с достатком и возможностями которые он бы никогда не получил, будучи долийцем и рабом.
- Отыграть борьбу за власть, набор сторонников, зарекомендовать себя как достойную замену отца, попытаться найти общий язык с другими магистрами и\или альтусами с целью привлечения их на свою сторону или использования ради достижения личных целей в дальнейшем. Возможно, использовать для этих целей и Инквизицию. Осторожно интриговать по мере сил и возможностей избавляясь от неугодных.
- Буду рад, если удастся внести свою лепту в общий сюжет, в идеале по принципу – «рука руку моет» и получить за свою помощь соответствующую помощь\услугу\поддержку, но не обязательно именно так.
- Вероятно, убийство отца в бедующем или другой способ сместить его с должности.

Пробный пост: