Сибилла Ферокс

Раса: человек Пол: женский Класс и специализация: маг, духовный целитель

Возраст и дата рождения: 1 Солиса 9:19 ВД, 26 лет Статус: лаэтан, лекарь, управляющая клиникой в Вентусе, но последнее, в связи с захватом города, уже не актуально

Способности

◊ Сибиллу не назвать всесторонне развитым магом, но оно ей и не нужно: еще в годы ученичества она демонстрировала предрасположенность к магии Созидания, которую отмечали даже наставники в Круге, и разумно заключила, что сосредоточится именно на ней. В этой школе Сибилла достигла значительных успехов, а впоследствии успехи были закреплены годами целительской практики в клинике, так что на сегодняшний день Сибиллу можно считать умным и талантливым целителем. Себя бы она так не охарактеризовала, потому что стесняется и вообще, это ее долг и призвание, таким не щеголяют.

занимательное духоведение

Как результат «одержимости», в моменты единения с духом Надежды демонстрирует магические способности силы намного большей: пока на деле это было проверено способностью вернуть к жизни человека, находящегося на краю гибели.

Школа Созидания:
Ветка лечения
◊ Лечение — заклинатель чудесным образом затягивает раны и излечивает союзника. К несчастью, это заклинание не снимает боль и усталость, и не убирает всю заразу, какая могла попасть в рану. В зависимости от сил, вложенных магом, Лечение исцелит как царапину, так и глубокий порез. Обычно силы Лечения не хватает на переломы, серьезные ожоги и рваные раны.
◊ Очищение — это колдовство снимает некоторые негативные эффекты: хорошо помогает от слабости, болезней, легких отравлений и воспалений. Подобные «неблагородные» хвори поддаются лечению с большим трудом, нежели кровоточащие раны.
◊ Восстановление — маг способен за счет природного энергетического фона восстановить силы своего союзника.
◊ Групповое очищение — заклинатель направляет союзникам поток очищающей энергии, на непродолжительное время значительно ускоряя восстановление маны и выносливости.

Ветка рун
◊ Руна паралича — заклинатель вычерчивает на земле руну, которая парализует первого врага, наступившего на неё, если он не достаточно физически подготовлен. Один заклинатель может одновременно поддерживать лишь ограниченное количество рун парализации.
◊ Защитная руна — заклинатель вычерчивает на земле защитную руну, которая предупредит создателя о том, что кто-то пересек ее.
◊ Руна отталкивания — заклинатель вычерчивает на земле необычную руну, которая отталкивает врагов, если те недостаточно физически сильны.
◊ Руна нейтрализации — заклинатель вычерчивает на земле руну, которая нейтрализует любую магию, рассеивает все эффекты, вытягивает всю ману и блокирует создание заклинаний и восстановление маны в границах действия.

Ветка волшебного огонька
◊ Волшебный огонёк — заклинатель призывает маленький огонёк, который исполняет роль магического донора, притягивая к магу силы Тени и немного усиливая его заклинания.
◊ Грязь — заклинатель призывает лужу грязи, которая замедляет проходящих существ, а некоторых недостаточно ловких заставляет подскользнуться. Если грязь поджечь, она будет некоторое время ярко гореть.
◊ Волшебный цветок — заклинатель создает магический цветок, который дает всем персонажам поблизости (врагам и союзникам) бонус к восстановлению маны.
◊ Жалящий рой — на цель направляется рой жалящих насекомых, которые за короткое время наносят большой урон. Если жертва погибает до того, как рой рассеется, он перелетает на соседнего врага.

Духовный целитель:
◊ Групповое исцеление — заклинатель орошает союзников благотворной энергией, мгновенно исцеляя мелкие и средние повреждения.
◊ Возрождение — умелый целитель возвращает союзника с порога гибели: маг приводит в чувство персонажа потерявшего сознание, или впавшего в кому, и даже умирающего, и излечивает поразившую его рану или болезнь. Однако, иногда это никак не поможет — если организм серьезно истощен болезнью или ядом, а сердце перестало биться больше пяти минут назад, персонаж считается мертвым окончательно и бесповоротно.

◊ Познания Сибиллы в целительстве не ограничиваются магическими манипуляциями: она знает, как обеззаразить рану, наложить швы и зафиксировать поврежденные конечности подручными средствами, а еще наизусть помнит составы необходимых в ее деле настоек и мазей. Хорошо разбирается в травах, умеет прокалить инструменты и навести порядок на рабочем месте.
◊ Жизнеспособна в быту: готовить умеет, но без изысков, может поддержать чистоту и уют в доме, знает, как ухаживать за ребенком (с рождением сына выбора, кроме как научиться в срочном порядке, не осталось). Диво как хороша в починке одежды: сказывается детство, проведенное в окружении мастеров швейного дела. Сама тоже может что-то сшить – нарядную рубашечку для сына, например, были бы только время и материалы.
◊ Еще у Сибиллы есть старый истрепанный блокнотик, в который она в детстве переносила придуманные модели мантий и платьев: иногда ее пробивает на ностальгию, она берет блокнотик и рисует в нем что-то еще, бессмысленное и от мира моды бесконечно далекое, но на сегодняшний день это всего лишь несерьезное увлечение.
◊ Грамотна: прошла базовое обучение в Круге, научена грамоте и счету, понахваталась отрывочных знаний из истории, культуры и географии. Из языков – свободный торговый и тевене.
◊ Умеет плести косички любой степени сложности, но за неимением в семействе Ферокс длинноволосых женщин (кроме себя самой) бережет этот навык для особого случая. Хотя заплести нарядную косу на своих волосах вполне может.
◊ Не пьет, потому что не умеет. Знает, что не умеет, потому что пробовала – болезненный опыт запомнился надолго, повторять не хочет. 
◊ Умеет в мистицизм посредством гадания на картах: никакими провидческими способностями, естественно, не обладает, но может вдохновенно и убедительно нагадать вам удачи, счастья и здоровья. Пользуется этим, чтобы поднять кому-то настроение или повеселить, не более того.   

Внешность

Цвет и длина волос: темно-каштановые, доходящие до поясницы Цвет глаз: синий

Рост: 165 см Телосложение: мезоморфное

Говорят, что целитель должен располагать к себе пациента даже внешним видом - и Сибилла располагает максимально: у нее тонкие, правильные черты лица, живая мимика и добрые глаза – словом, тот самый классический образец земной красоты, на которую приятно поглядеть, но какого-то особого впечатления такое любование после себя не оставит. Зато что в работе, что вне ее держится Сибилла невозмутимо и непринужденно: всегда расслабленные плечи, спокойные и уверенные жесты, а мягких улыбок и подкупающей харизмы у нее – бездонный колодец, черпай из него сколько хочешь. Именно этим, пожалуй, она и подкупает – не внешностью, а простотой и природным обаянием.
Руки у нее красивые: узкие кисти и длинные тонкие пальцы, не знающие тремора, самый ценный инструмент в целительском деле. Сибилла вся такая – утонченная и хрупкая на вид, что чуть тронь – тут же разобьется, но внешность обманчива; в этом нежном теле прячется целитель, который может, обнадеживающе улыбаясь, зашить хлещущую кровью рану у вас на башке.
Гордость и краса Сибиллы – длинные густые волосы; она редко носит их распущенными - в работе это попросту неудобно, - поэтому чаще ее можно увидеть с косой, собранной в аккуратный пучок. Да и в целом в выборе одежды почти всегда руководствуется практичностью и удобством, а украшений не носит из профессиональных соображений - исключение составляет обручальное кольцо.

Общая информация

Когда Сибилла была совсем малышкой, ей снились очень странные сны.
Знаете, из числа тех, содержания которых поутру не помнишь от слова совсем, но все равно выносишь для себя из этих расчудесных сновидений чувство необъяснимого спокойствия и тихой-тихой радости. Правильно говорят, что выспавшиеся люди – добрые люди. Наверное, оттого Сибилла росла таким покладистым ребенком. Отец не мог нарадоваться: ну и что, что не мальчик, зато какая помощница!
Да и в целом с родителями Сибилле повезло. Оба - потомственные сопорати, из тех, что не балансируют каждый день на тонкой грани между свободой и долговым рабством: когда-то давно предприимчивый прапрадед Сибиллы выучился шить мантии, передал этот навык своим детям, а дети оказались еще предприимчивее и вот вам, пожалуйста, получите да распишитесь – теперь у их семейства был свой швейный цех в Карастесе и набитая клиентура.
Сибилла не отставала от родителей: с детства училась кроить и вышивать, подбирать нужные для работы иглы и нити, снимать мерки и обслуживать клиентов. Помощница из Сибиллы росла что надо - послушная, толковая и трудолюбивая. Родители любили дочь, дочь любила их, чуть позже родился братик, которого тоже все полюбили: устоявшийся порядок вещей всех полностью устраивал. Сама Сибилла придумывала дизайны мантий, кроила для кукол одежду из остатков тканей и мечтала о собственной швейной мастерской. Словом, все в ее жизни было предопределено, хорошо и прекрасно.
А потом Сибилле стукнуло десять, и корабль привычной размеренной жизни налетел на скалы и дал течь.
Если так подумать, то все было безобидно. Сибилла выкатилась на улицу вместе с подружками, а мальчики, как обычно, придуривались и играли в гладиаторов. Страшное случилось позже, когда один из мальчиков серьезно получил камнем по голове, сел на землю и начал реветь. Громко. Шпана тут же кинулась врассыпную, опасаясь расправы, девочки побросали кукол и разбежались, а Сибилла осталась. Ей было жалко мальчика, потому что мальчики глупее девочек и за ними нужен глаз да глаз, ведь чуть что отвернешься, а у них уже и колени разодраны, и головы разбиты (у нее был непоседливый младший брат, она хорошо понимала, о чем говорит). Она не представляла, чем могла помочь, но что-то повело ее. У взрослых людей эти благородные души порывы зовутся альтруистическими, но тогда Сибилла еще не знала таких умных слов, так что о мотивации своих поступков задумываться не приходилось.
Она вытерла мальчику лицо подолом платья и погладила по голове. Чудеса случились в тот момент, когда ее рука, коснувшаяся ранки, наполнилась светом, а по ощущениям сделалась легкой-легкой, как воздух.
Мальчик потом таращился на нее восхищенными глазами, ощупывая целую – без единой царапинки! – голову, а Сибилла смотрела на свои руки и делала выводы. В конце концов, она же была сознательным ребенком. Когда выводы были сделаны, Сибилла молча пошла к родителям и выдала им все как на духу, в мельчайших подробностях.
Родители зашлись в восторге: в умнице-дочурке проснулся магический дар и теперь у нее будет возможность выбиться в люди, найти себе достойную работу, а там и за приличным замужеством дело не встанет. У Сибиллы были кое-какие соображения на этот счет. Во-первых, магия не открывала перед ней всех дверей – вот альтусам в этом вопросе везло больше. Во-вторых, достойное дело для нее нашлось бы и здесь, в родительском доме: не зря же она училась вышивать золотыми нитями и бисером по ткани. В-третьих, приличное замужество – дело десятое; ей бы для начала маме с папой обеспечить безбедное существование, куда уж ей своих детей рожать.
Но Сибилла отца с матерью любила и держала свои соображения при себе. «Ясно, пап, понятно, принято. Мамочка, ты не переживай так, все со мной будет хорошо. Братик, любименький, я скучать буду!», - вежливо попрощалась с родными Сибилла. А потом собрала свои немногочисленные пожитки и отправилась за храмовниками в Круг Карастеса, постигать магическую науку.

В Круге Сибилла прижилась.
Сначала она осматривала окружающую ее действительность придирчивым взглядом швеи, которой дался в руки кусок новой ткани и из которого надобно было что-то cшить. Она была смышленым ребенком и понимала, как дела в мире делаются: из опыта общения с обеспеченной отцовской клиентурой Сибилла знала, что к альтусам лучше не лезть, если ты им не ровня. Сибилла и не лезла. Для комфортного существования ей достаточно было демонстрировать на уроках адекватную степень прилежности, чтобы не прослыть занудой, а в общении держаться сверстников ее социального статуса. Она плыла по течению и течение было к ней милосердно: никто Сибиллу не задирал, дружба давалась легко и была самым ценным подарком, который можно было обрести в Круге, а уроки… Уроки тоже давались. С попеременным успехом. Очень рано Сибилла поняла, что предрасположенности к насилию и разрушениям у нее нет, вот совсем. Дохленькие огненные сферы таяли прямо в ладошках, а молнии били куда угодно, но только не в цель. После пары таких нервных занятий ее наставник безапелляционно молвил: «Не твое, Сибилла, не твое». И отправил к тем, кто практиковал искусство спокойное и куда более тонкое. К зубрилам, в общем. Ну и пожалуйста. Ну и не нужно.
Сначала Сибилла расстроилась. Медитировать над фолиантами во имя повышения концентрации внимания было скучнее, чем наблюдать за чародеями, выписывающими в воздухе загогулины из огня, но деваться некуда. Умудренные опытом наставники велели созидать – и Сибилла созидала. Довольно успешно: руны давались ей быстрее, чем другим ученикам, она легко могла призвать волшебный огонек («назову-ка я тебя Светлячком, хороший мой»), а еще она умела исцелять. Мелкие раны, что-то незначительное, над чем ей позволяли работать наставники под их же чутким руководством, но могла. В такие моменты в ее памяти живо всплывали картины из того самого дня, предопределившего ее судьбу: плачущий мальчик, весь изгваздавшийся в грязи, с залитой кровью разбитой головой, и ее дрожащие руки, охваченные светом живительной магии. Отец наставлял Сибиллу заниматься тем, что у нее выходит лучше всего, и раз уж ее умения решили лечь в сторону целительства, то так тому и быть.
Позднее легла и душа: долг целителя был тем, к чему Сибилла отнеслась со всей ответственностью. Сначала она только ассистировала своим наставникам, потом – постигала азы целительства, травничества и алхимии с ними на равных. Да и чудные сны никуда не делись, само собой. На этот счет у нее даже состоялся длительный и обстоятельный разговор с наставником, по итогам которого мудрый чародей объявил, что привлечь внимание доброжелательного духа – это большая удача, то да сё, молодец, Сибилла, лечить людей – твое призвание, поздравляю. А теперь иди подучи руны и не надоедай мне.

Стоило Сибилле выпуститься из Круга, как вопрос практики – как и поиска работы вообще – встал перед ней во весь свой жуткий рост. Круг готовил ее к славному служению Империи - и Сибилла готова была служить, вы только покажите, куда надо идти. Она регулярно спрашивалась о родителях и, несмотря на то, что за все время их продолжительной переписки мать с отцом ни разу не пожаловались на нехватку рук в мастерской, Сибилла хотела им помочь. Материально. На ее счастье, в Империи никогда не было недостатка в больных, а целительские услуги ценились ой как высоко. Для начала можно было наняться в помощницы, а там уже открыть свою практику. И надо оно ей, это замужество…
Какое-то время Сибилла провела в Карастесе, нагоняя упущенное с семьей время. Не забыла она и о своей цели: ей удалось наняться помощницей к престарелому духовному целителю, которому достаточно было рекомендательного письма из Круга, ее знаний и желания работать. Тут-то Сибилла поняла, что в ее деле не ограничиваются чародейскими возможностями, а сама магия - отнюдь не универсальный метод врачевания: она училась сшивать раны вручную, разбирала раннюю симптоматику болезней и помогала своему наставнику в проведении простых операций.
Родители были горды, с младшим братишкой у Сибиллы случилось взаимное обожание и уважение, дела шли в гору. То есть, жизнь опять стала предопределенной, хорошей и прекрасной – совсем как в детстве.
Да только теперь Сибилле было этого мало.
Она ощущала себя лишней на этом празднике жизни. Больше никто не требовал с нее бесконечной зубрежки и самосовершенствования, а Сибилла к такому привыкла. Она не искала вызова, нет – просто понимала, что в родном городе и под покровительством нынешнего наставника расти ей будет некуда.
Родители ее поняли и приняли, отец так вообще помог с поиском подходящей практики. Нашлась она в соседнем Вентусе: там в частную клинику целителю требовался ассистент, и в том Сибилла разглядела знак свыше. Будто сам Создатель ниспослал ей такую благодать. Счастье-то какое, пора паковать вещи.
Это уже потом до нее дошло, что с благодарностями небесам она погорячилась. Ее наставник был, несомненно, человеком образованным, хорошо знал свое дело и числился в Вентусе одним из лучших духовных целителей. Просто прибухивал иногда. И был жуть каким требовательным. Не то чтобы Сибиллу как-то затрагивало первое, но второе – очень даже да. В Круге были цветочки - вот тут-то, в Вентусе, началась настоящая жара. Весь рабочий день Сибиллу гоняли по клинике, а всю нерабочую ночь она проводила за книгами, заполняя пробелы в образовании, тренируя ум и запоминая целебные составы. Это было нервное время – она постоянно сомневалась в своих знаниях и способностях, – но всякий раз, когда с нее со всей строгостью спрашивали то, что требуется от целителя, Сибилла знала ответ. 
Наверное, старик к ней прикипел. Напившись, он рассказывал ей о дальних плаваниях и передрягах, в которые попадал, будучи судовым врачом, и ругался на пропащего племянника. Да и платили ей, в целом, неплохо. С мастером Марком общий язык они нашли, а работа Сибилле нравилась. Она щедро растрачивала свои эмоциональные ресурсы на больных и не требовала ничего взамен: ей достаточно было осознания того, что ее умения приносят людям пользу. А еще сложно забыть лицо благодарной матери, чьего малыша ты спасла от лихорадки. Придурков тоже хватало, конечно – где ж еще встретишь столько разбитых носов и переломанных в пьяной драке конечностей, как не в клинике? – но добро всегда перевешивало. 
Пока Сибилла постигала аптекарское дело и помогала стареющему мастеру Фероксу справляться с нескончаемым потоком больных, из дальних странствий вернулся тот самый пропащий племянник. Сибилла испытала смешанные чувства. С одной стороны, она была рада за старика – родная кровинушка нашлась, теперь нехорошим разговорам в духе «племянник от него сбежал, потому что достал он его, старый хрыч!», которые доверительно сообщали Сибилле пациенты, придет конец. С другой – а не отпадет ли необходимость в ее услугах? Раз уж теперь у лечебницы будет новый начальник – молодой, сообразительный и не пьющий.
Сибилла зря переживала. С Тобиасом они подружились, ибо их роднили целительское дело и болезненный опыт совместного проживания с дядюшкой Марком. А потом они породнились буквально: дружба плавно перетекла в нечто большее, в назначенный день Сибилла с Тобиасом обменялись клятвами, а потом у них родился чудесный сын. Стало быть, матушка как в воду глядела: вот тебе и выход в люди, и приличная работа, и муж…

Когда дядюшка Марк умер, стало сложнее: даже у непотопляемой Сибиллы порой от усталости опускались руки, так много сил у нее отнимала лечебница. А ей всего-навсего хотелось проводить побольше времени с сыном, которого они с Тобиасом вынуждены были отдать на попечение нянечки. Но Сибилла вела счета и знала, что дела идут уже не так хорошо, как прежде: выделить себе время на рефлексию или праздное безделье казалось непозволительной роскошью. Тогда она поняла, почему из желающих стать целителями не выстраиваются длинные очереди: это был тяжелый труд, требующий огромной отдачи и душевных сил, и вложения в который редко возвращались с процентами. Но Сибилла не привыкла пасовать ни перед бытовыми, ни перед жизненными сложностями: она лечила, потому что в том было ее предназначение, она относилась к пациентам с пониманием и добротой, потому что это было заложено в ней природой, и она все так же крепко любила мужа и сына, потому что иначе и быть не могло.
Временное решение их финансовых проблем пришло откуда не ждали: в один прекрасный день супруг пришел домой с деньгами и объявил, что нанялся врачом на судно, а это, дорогая супруга, аванс - на покрытие долгов.
А Сибилла что? А Сибилла – правильно! – думала и делала выводы.
Отпускать мужа не хотелось, но она понимала, что так будет лучше: с тяжелым сердцем проводив его в плавание, Сибилла взвалила на свои хрупкие женские плечи неподъемный груз заботы о лечебнице. Ну как неподъемный: она справлялась с ним с достоинством, которому можно только позавидовать, и даже в письмах родителям, которым она безоговорочно доверяла, не жаловалась на свою судьбу. Она вообще не сказала им, что Тоби уехал. Еще надумают чего.
Все шло относительно неплохо, но однажды слухи о готовящейся осаде города войсками кунари стало невозможно игнорировать, персонал лечебницы принялся настойчиво советовать Сибилле прикрыть дело и уехать к родителям в Карастес, а сочувствующие и небезразличные пациенты предлагали помочь покинуть город. Наверное, если бы не сын, то Сибилла осталась врачевать в Вентусе до последнего, но ей нужно было думать не только о пациентах, но и о ребенке – пугающее решение покинуть город с каждым днем обретало все более реальные формы.
Впрочем, она все равно спохватилась слишком поздно: уже в тот момент, когда она собрала все свои пожитки, сгребла сына в охапку и готовилась отбывать вместе с энтузиастами, которые клялись и божились, что знают тайный выход из города, что-то пошло не так.
Вернее, все пошло не так.
Сибилла не поняла, чем прилетело в лечебницу, но громыхнуло знатно. Очнулась она полу, чудом зажатая между обломками, а не придавленная ими; Создатель уберег, ничего не скажешь.
Да только лучше бы он уберег не ее, а сына.   

– Веришь ли ты? – мягко спросил ее тогда голос; чужое присутствие никогда не ощущалось ей так ясно, как в тот момент бессилия и отчаяния. – Все еще надеешься?
Сибилла закивала головой, сглотнув вставший поперек горла камень и стиснув зубы; магия требовала сосредоточения и концентрации, но у нее не было ни первого, ни второго – сейчас она знала только страх, холодный и сковывающий сердце ужасом, и видела кровь, запятнавшую ей платье и руки.
Много лет назад она залечила такую же рану соседскому мальчишке: тогда она только и сделала, что с благими намерениями занесла руку над его головой. Так почему же ничего не помогало теперь?
Она обнимала сына, который уже не дышал, и вливала в него магию, от которой не было толка; еще она молила Создателя о сострадании, о милосердии, о помощи – что угодно, но только не это. На деле же ей оставалась одна надежда, то робкое чувство, оберегающее и исподволь направляющее ее всю жизнь – и надежда ответила.
– Тогда я буду помогать тебе, – пообещал голос, вкладывая в ее ладони животворительную магию такой силы, какой она никогда не знала прежде. – Не плачь. Все будет хорошо.
Сибилла доверилась – и Надежда не обманула.

Проснулась Сибилла уже во временном лазарете, разбитом за пределами захваченного Вентуса. Она не очень хорошо помнила, как выбралась из города, но волновало ее не это: первым делом Сибилла вскочила с койки и бросилась спрашивать у перепуганных сестер милосердия о здоровье сына, но те только успокоили ее, заверив, что с мальчиком все хорошо – жив, здоров, ни единой царапинки.
Ни. Единой. Царапинки.
Сибилла растрепала сыну все волосы, пытаясь найти страшную рану или хотя бы ее след на его голове, но не нашла ничего. Потом она прислушалась к собственным ощущениям. Прислушалась и – как обычно – сделала выводы.
Присутствие духа больше не ощущалось так, как прежде. Он был как будто здесь, но и… не здесь, но пока Сибиллу не сильно тревожили голоса во снах и изменения в динамике их с теневым компаньоном отношений. Существовали другие источники тревог: у нее был сын, которого она чудом вырвала из загребущих лап смерти, и без вести пропавший муж – хотя, скорее, в сложившихся обстоятельствах без вести пропавшей была она. О сыне надлежало позаботиться, а мужа – разыскать. Или хотя бы отправить ему весточку. Сибилла решала проблемы по мере их поступления: она не знала, где сейчас Тобиас и известно ли ему, что случилось в Вентусе, но она была полна решимости его найти.
Во временном лазарете, где врачевали выживших, Сибилла ненадолго задержалась: ее навыкам нашлось применение и здесь, где не было недостатка в раненных и обездоленных. Уже там она обратила внимание на то, с какой легкостью ей давалось созидание, которое прежде требовало от нее большего сосредоточения; как много сил она могла влить в чужие раны прежде, чем ощутить хотя бы тень усталости. После ей даже предложили остаться и взять на себя заботу о больных, но Сибилла отказалась. У нее еще оставалась родня в Карастесе, которая наверняка беспокоилась о ее судьбе: направиться к ним казалось лучшим решением из всех возможных на тот момент.

И вовсе не потому, что теперь тихий голос одобрял каждый ее шаг на этом пути.

---

Связь с вами: форум, ЛС
Планы на игру: «а давайте поможем Сибилле найти мужа» найти Тобиаса, уберечь сына и пережить военные флешбеки. Отыграть сильную женщину, которая не плачет у окна, а берет ситуацию в свои руки и делает то, что должно. Понять, где пролегает та тонкая грань между «тварь я дрожащая или право имею подумать о себе?» и «долг целителя превыше всего».

Пробный пост: