Алланар Араннай

Раса: эльф Пол: мужской Класс и специализация: разбойник, убийца

Возраст и дата рождения: 21-е кассуса, 9:09 (36 лет) Статус: Коготь Антиванских Воронов

Способности

Из самых безобидных умений в арсенале Щура - читать и писать на антиванском и на общем языках, а также считать не на пальцах. Умение пролезть в любую щель, любой карман и чьё-нибудь сердце относится уже к профессиональным качествам, так же, как острый язык и развитая смекалочка.
Убивать эльф предпочитает скрытно и без шума, для чего использует яды собственного изготовления, парные кинжалы и в принципе всё, до чего способен дотянуться и что хватит сил поднять (хотя случай с десертной ложечкой не любит вспоминать до сих пор). Умеет двигаться бесшумно и скрытно, отлично владеет собственным телом, что помогает пробираться не только на чужие балконы, но и в чужие кровати, а навыки вскрытия замков позволяют пошариться и в чужих тайнах.
Хорошо знает географию и неплохо ориентируется даже в незнакомых городах, но в лесу, скорее всего, бездарно потеряется и будет вынужден питаться жабами, поскольку из детства осталось только несомненно полезное умение передразнивать птичьи голоса. Зато Щурка прекрасно выживает в обществе, умело изображая как бедного парня из рабочих кварталов, так и вышколенного слугу при знатном господине.

Внешность

Цвет и длина волос: каштановые, до лопаток, с вплетёнными бусинами, кольцами и перьями Цвет глаз: янтарно-карие

Рост: 165 см Телосложение: эльфийское, узкокостное, но с хорошо развитой, благодаря изнурительным тренировкам Воронов, мускулатурой.

Первое впечатление эльф оставляет самое что ни на есть доброжелательное - красивый, весёлый, улыбается! Пышная грива, гибкое тело, ресницы настолько тёмные, будто веки подведены на северный манер. Только за чужими спинами взгляд мгновенно холодеет, а правая щека, веко и уголок рта начинают нервно подёргиваться. 
Не нуждаясь в деньгах, Щурка красиво одевается, но ещё лучше того раздевается. Багровые линии татуировок продолжаются по нижней части живота и к лобку, прямо по тонкой коже и выступающим венкам - да, наносить их было больно, но никто обычно не интересуется. Целая история из шрамов, как полученных в бою, так и почти незаметных, расположенных так, чтобы не попортить товарный вид шкурки. Ими обычно тоже никто не интересуется.

Общая информация

[indent] Когда-то его звали иначе, и голос у него был другой, не р-рычащий антиванским акцентом, и мир вокруг был другим, зелёным, с высоты шестилетнего роста - огромным, небезопасным, но щедрым и таящим множество приключений и нечаянных удовольствий. Щурка (так прозвала его мама за звонкий голос и нелюбовь к одиночеству) морозил голые щиколотки в Минантере, ловя на мелководье рыбёшек, лазил за птичьими гнёздами, закономерно получал клювом в лоб, собирал ягоды, кормил галл, которые осторожно брали угощение мягкими бархатными губами и позволяли потрогать смешной кожаный нос. У матери были ласковые руки и длинные, тёмные, как у него самого, волосы - щекотали щёки, когда она наклонялась поцеловать. Не было хуже наказания, чем её огорчение, и не было места уютнее, чем её колени, когда она, напевая, вычёсывала колтуны и репьи из буйной головушки сына. Самой великой тайной и самой ожидаемой радостью был братик, которого мама обещала осенью - но пока тот только возмущённо булькал у неё в животе. Просился наружу, наверное, и Щурка был полон решимости всё-всё ему показать и всему научить. Ну и оберегать, конечно, как мама просила. Позже, когда брат уже оформился в ушастый комочек писка и слёзок, Щур развлекал его стыренными где-то бубенчиками, соломенными галлами и рассказами о том, что происходит за пределами аравеля.
[indent] Всё это закончилось в один-единственный вечер, чей красивый алый закат врезался в щуркину память крепче, чем слова родного языка. Закат, ощущение чужой руки поперёк тела, резко дёргающей в воздух, и глаза матери, смотрящей, как её сына уносит человек в бело-чёрном балахоне, кисло пахнущем многодневным потом. Почему Щур тогда побежал не к ней, а от - сам не знал. Может, хотел отвести опасность, а может, просто перепугался до смерти.
[indent] Постепенно воспоминания вытеснялись болью и страхом, рвались на кусочки, размывались, теряли подробности. Их выбивали так же настойчиво и тщательно, как упрямство и гордость. Ломали-сминали старое, вылепливая новое - кривое, больное, изворотливое, заставляли выть по-своему, оставляя нехитрый выбор: смерть или подчинение. После того как эльфёнку, распластанному на холодном полу, наглядно продемонстрировали, что его тело полностью принадлежит Воронам, он хотел выбрать первое. Но его поймали с ножом у горла, и избили так крепко, что напрочь выветрили мысль лишить себя жизни - хотя бы назло.
[indent] С тех пор Щур отдавал Воронам всё, что они требовали, становился тем, кого они желали видеть, но они не смогли отнять у него голос матери, звучащий в памяти. Уважай жизнь любого существа, шептала она, когда Щурка морщился от брызгавшей на лицо крови, добивая на экзамене своего товарища. Будь тем, кто ты есть на самом деле, звучало в голове, когда он лицемерно улыбался, маня за собой в спальню человека, который никогда уже оттуда не выйдет. Не ври себе - тихо, на задворках памяти, когда эльф пытался убедить себя в том, что ему такая жизнь вполне по душе. Не делай того, за что мне было бы стыдно - отзвуком в мыслях над скорчившимся с пеной на губах телом.
[indent] Мой хороший, добрый мальчик.
[indent] Щур не знал, выжила ли она при том нападении, остался ли при ней брат. Если да, то когда-нибудь он найдёт их - но захотят ли они видеть то, что с ним стало?

---

Связь с вами: опасна и нежелательна через администрацию.
Планы на игру: найти родственничков, убивать людей, бегать за Зевраном, убивать людей, дразнить Красса, убивать людей, возможно переметнуться на сторону Инквизиции и стать двойным агентом, а я про убийства уже упоминал?

Пробный пост: