Каллен Стентон Резерфорд.

Раса: человек. Пол: мужской. Класс и специализация: воин-храмовник.

Возраст и дата рождения: 11 Августа 9:11 [34 года на 9:45]. Статус: капитан гвардии Виктории I. Также командор войск миротворческого корпуса Церкви ака Инквизиции.

Способности

К счастью для себя обладает всеми необходимыми навыками для того, чтобы играть ту роль, которую ему подкинула судьба. Способен читать донесения и писать свои как общем, так и на орлесианском (знает пару слов из элвиша и кунлата, преимущественно ругательных, спасибо членам Инквизиции), разбирается в военном деле, сражается не хуже тех, кого предпочитает вести за собой, а порой и получше; разбирается в военной тактике, а с приходом в Инквизицию был вынужден спешно учиться осваивать и стратегию, все-таки управлять отрядом не то же самое, что целой армией. Хорош в бою с мечом и щитом, хотя как и каждый воин, лишившийся последнего, вполне способен взять в руки и что-то потяжелее, чтобы сохранить себе жизнь, впрочем, если ему в руки попадется булава - вряд ли растеряется. Привык носить тяжелые доспехи, достаточно уверенно держится в седле, умеет плавать (примерно как топор, за неимением должной практики) и привычен к армейскому стилю жизни, включающему скудные пайки и холодное ложе. Хорош в шахматах, не так хорош в картах.

Внешность

Цвет и длина волос: светлые, короткие, но достаточной длины для того, чтобы зачесывать их назад. Цвет глаз: янтарный.

Рост: 185см. Телосложение: крепкое, мускулистое. Особенность: верхнюю губу с правой стороны рассекает ровный прямой шрам.

Общая информация

Каллен родился в деревеньке Хоннлит, став вторым по счету ребенком своих родителей и одним из самых амбициозных, это уж точно. С детства слушая сказки о великих воинах прошлого уже к восьми годам он четко решил кем хочет стать в этой жизни. Храбрым солдатом, воином света и справедливости, который будет защищать слабых и наказывать злодеев. По мнению юного Каллена лучшего места чем Орден Храмовников для реализации подобных планов быть не могло. Несмотря на то, что его желание никто всерьез не воспринял, он загорелся этой идеей по-настоящему и даже пересилив страхи подался к хоннлитским храмовникам с просьбой научить его чему-нибудь. Конечно, для полноценных уроков у взрослых мужей не было ни времени, ни желания, да и сам Каллен был слишком юн, однако пару уроков он все-таки получил. Родители, когда стало ясно, что мальчишка настроен серьезно, были не в восторге, однако за Каллена заступилась старшая сестра, Мия, за что он до сих пор ей благодарен и на чьи письма в нынешнее время всегда старается отвечать в срок, пусть и в большинстве случаев совершенно безуспешно, затягивая с ответами на долгие месяцы. Каллен продолжил свое скромное обучение и рвение его не осталось незамеченным - первый же рыцарь-капитан, объезжающий окрестности, взял его под свое начало. Именно так в свои тринадцать лет Каллен начал свое официальное обучение на храмовника.

Каким же было его удивление когда выяснилось, что в среди учеников ордена есть ребята и помоложе и поопытнее. Однако это не только не огорчило Каллена (с чего бы печалиться из-за чужих успехов?), но и подтолкнуло его к тому, чтобы заниматься усерднее. Он был прилежным и ответственным учеником, внимательным и собранным, и вскоре эти качества дали первые плоды. Он стал одним из лучших рекрутов, а когда настал день посвящения, в глазах восемнадцатилетнего Каллена все еще горел огонь желания посвятить свою жизнь Церкви и Ордену Храмовников. Он впервые принял лириум, открыл в себе новые силы и получил первое в своей жизни назначение - его путь лежал в Твердыню Кинлоха, где ему предстояло стать одним из стражей проживающих в Круге магов.

«И вот я здесь, как мы и говорили. Передай Розали, что тренировки были не напрасны».

Там он был и год спустя, когда на Ферелден уже опустился Мор, а Круг не смог ответить на зов о помощи потому что сам погряз в проблемах, которые в итоге едва не привели к его уничтожению. Один из старших чародеев, Ульдред, не нашел лучшего времени для своего переворота, который не только унес жизни множества магов и храмовников, но и стал переломным моментом в жизни молодого Каллена. Попавший в плен магической ловушки, неизвестно сколько дней терзаемый болью и ужасными видениями, он был на пороге безумия и был готов пойти на любые жертвы, чтобы избавиться от страданий и предотвратить подобные случаи в будущем. Лицо той, что представало перед ним сперва в сладких, а затем ужасных видениях, является ему наяву, но он отказывается верить, отшатывается в ужасе, словно от чумы. И действительно, это не она, другая женщина - эльф, такая юная, но такая серьезная. В ней столько уверенности, столько решительности, что Каллен начинает сомневаться, что уничтожение всех магов, к которому он взывал, действительно разумно и необходимо. Наверное, какая-то часть прежнего "я" еще не умерла в нем на тот момент, потому что он пошел навстречу, прислушался к ее словам и отступил в сторону, несмотря на боль, что эхом билась в нем вместе с ненавистью и животным страхом. Что угодно, лишь бы это все прекратилось...

«Меня заточили за пределами комнаты Истязаний; не знаю, как. Стены не поддавались. Было тяжело дышать. Бевал, его убили. Как и Фэрриса с Эннлайз. Не могу вспомнить порядок. В моей голове были образы. Но меня поддерживает моя вера. Я не устрашусь и легиона, если они выступят против меня...»

После того случая Каллен так и не оправился. Даже когда в Круг пришел порядок, даже когда от камней отмыли кровь, а в воздухе вновь пахло пылью, пергаментами и травами, а не потрохами и нечистотами, даже когда его телесные раны затянулись - духовные все еще кровоточили. Он стал подозрительным по отношению к магам, в каждом из них видел опасную тварь и вскоре начал один за другим выдвигать предложения по ужесточению содержания магов в Башне. Все они отвергались. Даже соратники, не слишком любившие магов, сочли предложения Каллена чересчур жесткими, хотя ему было сложно в это поверить. Вскоре рыцарь-командор Грегор предложил ему отдых, однако пара месяцев в какой-то небольшой деревне не пошла ему на пользу. Отрицательно на состоянии храмовника сказывалось и то, что в родной деревне, куда он изначально направился, он не нашел родных, более того, он понятия не имел где они и что с ними. По возвращении в твердыню Каллен получил бумаги о переводе в Киркволл.

Первое время ему было там неспокойно, найти общий язык с соратниками тоже не особо удавалось. Со всеми, даже магами, он держался вежливо, но холодно. Его отстраненность не позволила ему завести друзей, но со временем более молодые товарищи начали видеть в нем пример для подражания, воспринимая его холодность за уверенность и твердость духа. Ох как бы он хотел, чтобы они были правы! Возможно желания сбываются, а может время действительно лечит. Желаемое Каллен вскоре нашел: рыцарь-командор Мередит оказалась не только хорошим командиром, но и человеком, который разделял взгляды Каллена на магов. Они увидели друг в друге соратников, борцов за одно дело, и вскоре карьерный рост Каллена начал набирать обороты. Меньше чем за год он выбился в рыцари-капитаны, а Мередит уже доверяла ему не только свои опасения, но и дела, которые хотела, чтобы точно были выполнены. Уверенность, который Каллен прежде не чувствовал, начала медленно наполнять его вновь, он начал чувствовать себя полезным, нужным, значимым и... способным. На то, чтобы вести за собой людей, на то, чтобы вновь разжигать в них огонь любви к своему делу, на то, чтобы жить. И именно тогда, на начало третьего кода в Киркволле, Каллен получил вести от своей семьи, о судьбе которой прежде не знал из-за обрушившегося на Ферелден Мора. Или не хотел знать... или просто не мог заставить себя выяснить что-то о них, боясь правды и того, что она добьет его. Казалось, что Мия понимала это, поэтому в письмах ее не было осуждения. Если только немного. Но и его хватило, чтобы Каллен вновь почувствовал себя тем самым человеком, которым был всего пару лет назад. Сломленным, униженным, уязвленным и слабым. Однако это все еще была его сестра, живая и здоровая, и он неохотно поддержал с ней переписку. С ней, а также с Розали и Брэнсоном, младшими сестрой и братом, которые так же были живы и здоровы... в отличие от родителей.

«При всех её выговорах, она писала кому-то, кто не был зол. Кому-то… Я больше не был тем человеком. Не мог быть. Я не был уверен, что хотел, чтобы она писала тому, кем я был раньше...»

Возможно именно эта переписка подействовала на Каллена отрезвляюще. Он снова столкнулся со своим прошлым, но со временем научился уживаться с ним, не отмахиваться от него и не забывать о нем. Он стал спокойнее, даже его отношение к магам пусть и осталось таким же строгим, претерпело некоторые изменения, он все чаще стал видеть в них не сосуды с хаосом внутри, а людей, каждый день борющихся со своей природой. Его взгляды на Мередит тоже не остались без изменений. Если прежде он фанатично следовал за ней, видя в ней отличного командира и предмет для подражания, то с годами с глаз словно спала пелена, он все чаще начал замечать в ее словах и решениях категоричность, которая ему была не по нраву. Это стало его беспокоить, незаметно для себя он стал внимательнее следить за ней, незаметно для себя стал отмечать, что его опасения разделяют и его подопечные. Он начал задавать вопросы, а Мередит не спешила на них отвечать. Наверное эти сомнения, подкрепленные ее окончательным безумием после подрыва Кирквольской Церкви, и подтолкнули Каллена к тому, чтобы выступить против нее. Не на стороне магов, не против храмовников, а на стороне людей, которым была нужна защита - как от тех, так и от других. Именно этим он и продолжил заниматься после того как с Мередит было покончено. Воспользовавшись своим положением ее заместителя, он принял на себя роль рыцаря-командора и начал восстановление Киркволла после той бури, через которую он прошел. Старался вернуть в город порядок, избежать нового кровопролития. И надо сказать, эта роль ему удалась: он управлял храмовниками Киркволла почти три года, сумев сдружиться с одним из спутников Хоука, Варриком, а затем получил предложение от которого не смог отказаться. Как выяснилось, не только он.

«Со мной связалась Искательница Пентагаст. Желая прекратить войну между магами и храмовниками, она набирает людей и предлагает мне заняться военными нуждами своего коллектива. Если Конклав пройдет благополучно, в нас не будет нужды; если же нет, мы будем наготове. Я решил принять предложение Искательницы Пентагаст. Круги распущены. Мне больше нечем помочь Ордену храмовников, а он ничем не поможет мне. Создатель указал мне другой путь, и я должен следовать ему...»

Когда член ордена Искателей заявляется к тебе на порог и предлагает возглавить войска Инквизиции, которую планируется возродить с целью привнести в мир тот порядок, которого тот давно не видел - отказаться сложно. Особенно когда в твоей голове уже не день и не два вертятся мысли о том, чтобы покинуть Орден Храмовников. Да, маги были опасны, они могли перевернуть мир вверх тормашками и встряхнуть его так, как никто другой, но жизнь доказала, что они далеко не всегда корень зла, иногда тот может прорасти даже в сердцах тех, кто положил жизнь на защиту других. Как можно оставаться в Ордене Храмовников, чьей целью является контроль над магами, когда даже самим храмовникам, как выяснилось, необходим этот контроль? Каллен устал от неоднозначности мира и людей в нем, он хотел покоя, хотел порядка и свободы от прежних обязательств. Десять лет в Вольной Марке подошли к концу, его вновь ждал Ферелден.

Наверное, именно в Инквизиции он почувствовал себя на своем месте. Он мог делать то, что действительно умел и любил, и не оглядываться на постулаты Ордена, который перестал считать чем-то, что он понимает. Несмотря на это, он все еще был Храмовником где-то глубоко в душе и обучал своих людей в соответствии с этим. Они должны быть готовы ко всему, как ко встрече с опасными магами, так и к стычке с подобными ему, испившим лириума. Сам же Каллен, отрезав себя от Ордена Храмовников, этот лириум принимать перестал, и это прямо сказалось на его физическом и психическом состоянии. Все еще терзаемый посттравматическим синдромом, он получил в довесок и ломку от нехватка лириума, прежде поставляемого ему как одному из храмовников. Но не желая тревожить этим товарищей умудрялся долгое время скрывать и недомогания, и головные боли, и бессонницу, однако вскоре даже его выдержке пришел конец. Он хотел даже оставить пост командора Инквизиции, боясь своей недееспособности и возможных проблем из-за нее, однако стараниями Инквизитора нашел в себе силы остаться на посту и побороть в себе желание вновь принять лириум, хотя это стоило ему балансирования на грани его личных возможностей. Впоследствии, после того как Инквизиция была переформирована в миротворческий корпус, а Лелиана покинула ее, чтобы возглавить Церковь в лице Верховной Жрицы Виктории, Каллен пусть и сохранил свое место командира, но перестал быть главнокомандующим огромной армии, превратившись в предводителя гвардии Виктории I. Однако проблемы никуда не делись - тут тебе и соперничающие чародеи, и храмовники, которые считают, что самосуд всему голова, и лысый эльф, отголоски деяний которого до сих пор колышут южный Тедас, вынуждая спешно паковать вещи и выезжать в сторону Тевинтера в качестве поддержки Инквизитора. Похоже, отдохнуть снова не светит...

«Дорогая Мия! Я до сих пор жив. Твой любящий брат Каллен.
P.S. Как ты и просила».

---

Связь с вами: ЛС.
Планы на игру: не сидеть сложа руки, быть полезным Инквизиции или тому, что от нее осталось. Либо остаться при Виктории и сталкиваться лбами с магами и храмовниками, либо помочь Инквизитору в его поисках Соласа.