Варрик Тетрас

Раса: гном-наземник Пол: мужской Класс и специализация: разбойник (механик)

Возраст и дата рождения: 44 года, родился в 9:01 ВД, где-то в Джустиниане Статус: Наместник Киркволла

Способности

[indent] У Варрика точный глаз, верная рука, и плечи и живот не болят от прикладной отдачи, даже когда его арбалет, Бьянка, очередью идёт. Варрик — отличный, опытный стрелок.
[indent] И с кинжалами тоже ничего, особенно метя в слабые места и подрезая жилы. Любой камень и щепоть песка тоже не дурак превратить в оружие.
[indent] По полю боя перекатывается и бегает для гнома, особенно таких зрелых лет, резво, как кубышка. Силён и вынослив в пределах разумного.
[indent] Ещё у Варрика мозг — совершенный механизм для обработки информации, оснащённый встроенной интуицией и прогностиком жопы на горизонте. У него всё всегда работает, от сделок и ловушек до рукописей. А что не работает — он пыхтит, собирает нужных людей, прикладывает усилия, но в итоге всё тоже как-то работает.
[indent] А язык известного краснобая и того точней и смертоноснее, поэтому построении отношений с самыми сложными и разными людьми он намного лучше, чем на поле боя, и всегда умел подбирать к ним верные ключи, поскольку обаятелен и проницателен. Абсолютно грамотен, родной язык — торговый, с акцентом говорит, но также хорошо пишет на орлесианском и тевине. Антиванский и ривейн может читать, остальные современные языки знает в рамках общих фраз и на слух.
[indent] Наверное, следует упомянуть, что Варрик Тетрас, от имени и образа и до текущего статуса — одна из невероятно влиятельных персон Века Дракона, поэтому ему открыты многие двери. Паутина его связей и славы простирается далеко за пределы Города Цепей, Гильдии и Инквизиции. Да, и ещё дальше. И ещё дальше. Всё схвачено, за всё проплачено. А где нет — переговоры идут. Даже не сомневайтесь в этом.

Внешность

Цвет и длина волос: светло-русые, золотисто-рыжеватые, чаще всего стянуты на затылке Цвет глаз: светло-карий

Рост: ~ 144 см Телосложение: коренасто-гномье

Общая информация

[indent] Как все уже знают, Варрик — парень золотой, прямо насквозь, образно и буквально какой.
[indent] Золотой глаз, золотые руки, золотые мозги, золотой язык, перо, полные сумы золота… что там ещё золотое не упомянули по второму кругу, прежде чем на третий заходить? Золотую цепь отцовскую с золотым кольцом поверх золотистого меха на мужественной груди, золотое шитьё на его рубашках, когда он скидывает кожу и сталь путешественника в городе?
[indent] Золотой, говорят же!
[indent] И всё ему, мерзавцу такому улыбчивому и пришивающему конкурентов к месту не словом, так арбалетным болтом в ногу или руку, даётся легко! У него всегда есть деньги и всему решения запасены, и что до событий в Киркволле 37 года он восседал на засаленном троне торгового принца в трактире, хозяином огромной сети осведомителей, торгашей, чиновья и вышибал, что теперь — на пару уровней города выше, вернувшись после нескольких лет хаоса и приключений.
[indent] Если бы в реальности всё было так же просто, как в книжках, и на всё в конце давалась удовлетворительно раскрывающая интригу развязка.
[indent] Варрик — искуснейший лжец, он выплетает такие дивные, подробные и увлекательные полотна небылиц, что сам бы в них хотел верить. Он в меру меркантилен, чёрств и подл (в меру, и уж точно не к близким — подкупал чиновников и бандитов, чтобы они годами не трогали его пару друзей-отступников, упавших с луны на добрый Киркволл), очень прагматичен, но страдает от страшного недуга — жестокой степени приземлённости и самосознания в этом безумном мире. Чувствуя и видя фундамент, на котором стоят чужие мнения, конфликты, трагедии, комедии — его будущие истории и их неприглядное второе дно — он и создаёт другой мир. Где-то более глупый и нелепый, но однозначно — лучший.
[indent] Эта же невероятная ясность, с которой он ощущает мир, и намыла из него «золото», когда он, побывав негодяем сто и один раз, ощутил ценность настоящего: настоящих ценностей, которые не покупаются за деньги или славу, настоящих чувств, настоящих тайн, которыми делятся с настоящими друзьями. Наконец, он знает ценность честности не только с людьми в нужный момент, даже когда язык тянет вякнуть первую пришедшую на ум глупость, но, в первую очередь, с самим собой. Он признался себе почти во всём, чем он является, чем хотел бы быть, и чем, похоже, ему никогда не стать, и отпустил это.
[indent] Варрик когда-то мог быть другим, жёстче, проще, лучше спать, но после всего… За своими масками он — хороший, предельно светлый парень, лёгкий, не жадный, не тщеславный. Ему только слегка льстит, что люди покупаются на его сказочки и видят его таким, каким он хочет казаться и представляет других. Он искренен и по-настоящему морален с теми, в кого выбирает вкладываться, ведь эмоции — это такой же эмоциональный ресурс, а со всеми прочими просто старается поступать так, как они заслуживают. Поэтому Варрик притягивает к себе людей, подчиняет их сердца, не конфликтует по-настоящему ни с кем, даже если эмоции и возмущенье так и хлещут. С Варриком дружить приятно и легко хоть эльфам-отступникам, хоть отбитым бандитам, даже если он не поддерживает их взглядов на мир. Поэтому же, наверное, он сам не сходит с ума, хотя столько раз желал бы быть неправым, когда чуял на горизонте беду и поступал по зову сердца.
[indent] Кое-чего ему в жизни не светит, уж к пятому десятку лет он с этим смирился, и, кажется, почти успокоился. Что поделать, когда наяву видел то, что иным не снится, и мечтать способен сильно смелее, чем физически потянешь свершить. В юности он задался целью ни за что не повторить жалкие судьбы их родителей, и, несмотря на репутацию, поступал настолько правильно, насколько мог. Не морально, не выгодно, не справедливо, а где-то между, как понимал «правильно». Не без ошибок, но и не теряя сон. Ещё он всю жизнь влюблён в одну женщину, с которой не может быть вместе из-за множества глупых преград — их обречённого на всё больший упадок и медленное печальное вымирание общество, не ценящее талантов его любимой, и собственных славы и дел — и это не нашедшее прямого выхода сильное чувство пригнало его в истории десятков невероятных людей. Людей, способных менять этот дерьмовый мир немного, но к лучшему. Не без косяков, конечно, но без них было бы хуже.
Итак, он предельно честен с некоторыми, искусно врёт и искажает картину мира для всех остальных, и пишет письма любви в своих имеющих невероятный успех книжках этим славным парням и девчатам.
[indent] Что-то забыли?
[indent] Ах, да.
[indent] Вот есть Каарис из Вало-Кас, который «В ночной тиши пишу стиши», о чём в известность ставит как отряд, так и всех передающих далее по цепочке его новые творения информаторов. А есть Наместник Варрик Тетрас, который, будучи завален кучей дел в три раза выше рогатого кунари, в тайне ото всех пишет настоящую хронику. Есть у него мечта, давняя-давняя такая, как и все другие истоки его беспрецедентной мудрости и трезвости: если не умереть в окружении десятка счастливых засранцев с лицом Бьянки или своим, то, хотя бы, издать настоящую историческую хронику. Варрик же любит правду, и любит историю. И он к ней двадцать с лишним лет на месте топчется.
[indent] Свои первые рукописи именно этого опус магнума он начал составлять как перестал в канавах лично с мерзавцами разговаривать на понятном им языке, заимел связи и наёмников, и издался с ошеломительным успехом. Когда в его жизни случились Хоук, вся их банда, невероятные приключения, он ещё страстнее мечтал рассказать о них настоящих, как они есть. С тех пор Варрик закидывал под полу, жёг и запирал в сундук на дно эти истории не один десяток раз. Как ни пытайся, а правда — она неприглядная, и всё больше похожа на плохую трагедию, а не то, что он привирает ради драмы. Он не мог так поступить со своими друзьями, которых стал, исподволь, читать куда лучше, чем одаривать прозвищами. По крайней мере, пока они продолжают жить и делать великие дела, не скрываться, а откровения сделают их уязвимее для недоброжелателей. В 37 году, после предательства Андерса и последовавшего хаоса, Варрик опубликовал часть, и отложил остальное, особенно собственные мемуары, на старость, скрестив пальцы, что навсегда. Даром, что ли, его потащила на исповедь Кассандра? Вот ей он рассказал то, что его пекло, и его отпустило. Кассандра возненавидела его страстно на несколько месяцев, и до сих пор, кажется, не простила.
[indent] Семь лет и ещё несколько героев и безумных потрясений спустя, вновь у него нет лучшего дела (Киркволл — не в счёт, он закалён для войны и приключений), и кровавая волна схлынула, и пыль осела, и руки опять горят. И Варрик снова по ночам сидит, пишет и выкидывает, и опять Бран на него серчает по утрам, и опять выброшенные страницы некуда девать. Когда всё совсем плохо и нездоровый оптимизм — защитная, как ни смотри, реакция на мир в ожидании очередной катастрофы и падения Завесы — зашкаливает, Варрик напоминает о реальности себя самому себе, возвращает на землю.
[indent] А реальность… реальность — она просто суетная и бессмысленная, как тусклая искра жизни в пустых глазах Бартранда, которого всё-таки стоило добить. Реальность в том, что маги, которых он знал, приносили в мир как спасение, так и великие потрясения и страдания, но он всё ещё не может злиться на кого-то, кроме отдельных мерзавцев и искренне заблуждающихся парней. Да и на тех не по-настоящему, всё больше издали. Реальность ещё в том, что Варрик, будучи золотым и верным сердцем в обёртке сального мерзавца, всё так же мучительно одинок в своих устремлениях построить в мире ещё больше, чтобы не всё смыла следующая кровавая волна. Как верно заметил Коул, в его голове не переставая говорят небезразличные ему люди, и он продолжает смотреть их жизни их глазами, и всё так же не чувствует, что сделал достаточно, даже если других убеждает в том, что главное — стремиться. Его друзей всегда забирали у него их героические дела или предельная от них усталость, или безумие, или кто там знает, что ещё. Он сам себя же героем не считает, и уже не тот резвый парень, вальнувший не одного дракона, порождений скверны и боги знают кого ещё. Ему всё тяжелее без очков читать, теперь хоть на вытянутой руке бумаги держи, хоть под носом — буквы расплываются и так, и эдак. Он делает то, что может делать лучше других: поддерживает хрупкий мир и порядок, и не только в городе, который ему дом и клетка, а далеко за его пределами, пронизывая собой отвратительно большой кусок мира. Будто он, его друзья, должники и наёмники — это ещё одна Церковь. Он всё ещё важная персона в обществе, гномьем и вообще, даже более важная теперь, чем когда-либо. И если кому-то претит его каждый день выскабливаемая квадратная безбородая физиономия, то очень нужны его связи, его имя, его слава. Он всё это знает, и вообще кошмарно много знает, чтобы по ночам спать и пить, не боясь ядов, но он как-то спит и как-то выпивает. Умеренно. Чтобы всегда, когда нужно, быть в нужном месте, отсыпать денег в нужные руки, а, может, ввернуть шутейку, чтобы облегчить настроение буквально идущего в смертоносную неизвестность отряда. Да, иногда его невероятно тянет сбежать от этого всего в хотя бы ещё одно безумное приключение, чтобы на грани жизни и смерти мысли были коротки и понятны, а задачи решались с заметными последствиями в течение часов и дней. Варрик пишет великолепную беллетристику и владеет умами обывателей, предлагая им самую интересную версию правды из тех, что могут быть, но сам, как читатель, не то чтобы любит этот жанр. Его золотая голова от таких простых историй скучает и думает о настоящем и масштабном.
[indent] Надо быть честным с собой. Рассказчик должен верить в свою историю, верить хотя бы себе. Если он не верит, то и никто не поверит. Но как же это утомляет, таскать по жизни слишком золотое сердце и трезвые мозги с застрявшими в них кусочками людей, на которых ему… не плевать.

---

Связь с вами: АМС знает, выдаю в ЛС по запросу дискорд или ТГ
Планы на игру: совершенно грандиозные — рассказать вам о том, как наместник бреется без помощи огурца и прислуги!
[indent] На самом деле, особых устремлений нет. Варрик просто мой любимый канон, у меня на основе его потрясающих диалогов сформировалось какое-то понимание персонажа, и мне было бы интересно поиграть такого рассказчика по правую руку от героев во всех отрезках их путей, его пути, снабжая всё сюжетное окружение мозгами, изящными словесами, и хлещущей через борта харизмой.
[indent] Конечно, у меня есть идеи, что может произойти, но только опираясь на существующих персонажей других игроков, с которыми будут резоны у такого персонажа с пониженной в настоящем мобильностью играть.
[indent] Например, наёмников Вало-Кас и канонов и ОСов в Марке я могу развлекать эффективным менеджментом на всех уровнях. Конечно, это больше мастерская работа, но лично Варрик в моём представлении наверняка напрыгнет на возможность делать дела как некогда или даже ненадолго смыться из Киркволла в приключение и хлебнуть адреналина.
[indent] Если в игре вдруг возникнут невероятно влиятельные персонажи, будь то знать или такие же пауки и шептуны в уши (Лелиана, например, магистры, короли, императоры, Певунчик, Смеюн), я бы продолжил спарринг на языках с ними в качестве политической сюжетки. Политику и экономику я моделировать умею и варгейм тоже играть могу.
[indent] Ах, и Бьянка. Не будем загадывать, что будет, если будет Бьянка С:

Пробный пост: